В то же время иногда провести грань трудно. Целий Аврелиан, один из немногих римских авторов, писавших о разных видах физической полноты, называл их общим термином «плоть» (superflua carnis incrementa ), смешивая воздействие ожирения и того, что им не является, уподоблял ожирение исхуданию, настаивая на том, что жир провоцирует слабость и замедленность движений, подобно исхуданию.
Зато средневековые авторы пишут о жире без всяких сомнений: это мягкое маслянистое вещество, очень водянистое, кое-где более плотное в зависимости от локализации на теле; вещество неоднородное и малопонятное. Какую часть составляют в нем вода, масло, кровь, слизь? Каковы его консистенция и плотность? Определить его происхождение и состав по-прежнему было трудно. Непосредственные признаки жира цвет, запах, стойкость, распространенность всевозможными способами перемешиваются в различных веществах, которые считаются причинами полноты, вплоть до воздуха, вследствие органического жара, проходящего по телу, как дым идет от огня, и вызывающего отеки и распухания.
Тем не менее это вещество непонятно: оно необходимо и в то же время его требуется удалять из организма. Бартоломей Английский в XIII веке писал, что это «остаток», неприятность, «непереваренная кровь» , субстанция, уплотняющаяся, когда ее много или под воздействием холода. Она сродни веществу, «затвердевшему» на холоде, например, свернувшемуся молоку или застывшему гелю. Жир также сродни слизи, и разница между ними не обозначена четко. Слизь это производное недостаточно проваренной крови, «полупроваренной» , по словам Бартоломея Английского. Слизь является одним из четырех телесных гуморов (жидкостей), наравне с кровью, желчью и черной желчью, представляющими собой «основные естественные начала тела» . Густая консистенция молочно-белой слизи придает ей округлость и маслянистость она в некотором роде похожа на жир, впрочем, это обстоятельство никогда не утверждалось. В то же время есть указания на сходство слизи с жидкостью: флегматики мечтают о водных пейзажах, о ручейках и реках, о землях, скрытых туманом, о горизонтах, теряющихся за «снегами и дождями» . Полнота погружает их во вселенную воды.
И еще: слизь главная жидкость женского тела. Она придает ему белизну и плотность, тогда как кровь главная жидкость мужского тела, придающая ему «суровость» и стойкость. Наконец, слизь кажется тем более близкой к жиру, что ее появление связано с жирными продуктами: не производят ли они «большую слизь» (fleume gros)? задается вопросом Альдебрандино Сиенский в 1256 году. Похожую картину находим у Хильдегарды Бингенской, грозившей самым отъявленным обжорам накоплением «опасной и ядовитой слизи» . Этот гумор, подобно жиру, может сделать тело «тяжелым и медлительным» , язык «вялым», взгляд «тяжелым и сонным» ; к этому стоит добавить «скопление мокроты» и «шумный живот» .
Отсюда неизбежное противоречие между двумя взглядами на проблему. С одной стороны, массивное тело вызывает уважение, придает статность и здоровый вид. Согласно другой точке зрения, полный человек раздут,
вял, если не сказать слаб. Вероятно, полнота может считаться благом, пока не мешает подвижности.
Возможно, в некоторых неясных случаях полнота может указывать как на плотность, так и на отечность и хрупкость. Наконец, при недостаточной дифференциации веществ полнота может обозначаться каким-то смутным «избытком жидкостей (гуморов)» в самом общем смысле этого слова. Именно так в XIII веке пишет Майкл Скот в своей книге о физиогномике, связывая полноту исключительно с избытком жидкостей, из-за чего «растут животы и слабеют тела» .
Иначе говоря, жир может быть весьма различным как очень компактным, так и пористым, как уплотненным, так и губчатым.
В других средневековых источниках к сказанному выше добавляется «распухание всего тела» , «анасарка» отек подкожной клетчатки, рассматриваемый как «опухоль всего тела» ; «глобальная полнота», отдаленно напоминающая то, что медицина XXI века могла бы назвать «серозным захватом клеточной ткани» или же «ожирением», «наступлением жира»; в древности эти симптомы связывались лишь с присутствием воды. Этому сопутствует «лейкофлегмазия», сильнейший отек тела, опухоль всех его поверхностей . Конечно, невозможно найти большее сходство с современной симптоматологией. Старинные описания остаются неразгаданными. Зато есть уверенность в том, что эта многоликая водянка на протяжении длительного времени систематически объяснялась «расстройством» печени, выделявшей вместо крови, которую, согласно старинным критериям, она должна производить и распространять, бесцветную жидкость. Эта жидкость, по представлениям средневековых врачей, захватывала все тело вплоть до появления генерализованной «опухоли» . Упоминалось здесь и избыточное питье: жидкость попадает в живот, проникает в печень и ограничивает поступление «питательных веществ к другим органам» .