В конечном счете подобная полнота может считаться положительным качеством, только если речь идет о мужчинах. Она начинает прочно ассоциироваться с «корпулентностью, в которой трудно отличить мускулы от жира» , создает «манеру держать себя» , воплощающую социальный статус.
иронию. Насмешка оказывается тем более заметной, что критика в 18201940-х годах стала свободнее. Широко представленная на гравюрах в периодических изданиях, она извращает образ важного буржуа, делая круглый живот признаком слабости, а гордость превращает в самодовольство.
О телесных «диспропорциях» хрупких конечностях, очень большом животе, отсутствии равновесия из-за слабости опор писал Бальзак. Это подтверждает, например, образ мэтра Матиаса из его «Брачного контракта»: «Худые ляжки казалось, вот-вот подломятся под тяжестью объемистого живота и всего туловища, чрезмерно грузного, как у всех, кто ведет комнатный образ жизни» , . Или непропорциональность панталон: например, нотариус из «Сцен провинциальной жизни» Бальзака «носил панталоны столь необъятной ширины, что Стерн удостоил был их эпического описания» , . Теперь эти формы не выглядят величественно, но кажутся неуклюжими и нескладными.
Если взглянуть глубже, можно увидеть, что критика соединяет культуру и время. «Разоблачение» живота, даже если он и не свидетельствует об ожирении, это и обвинение света, общества, в котором сильные мира сего забыли о своих обещаниях, где эта удовлетворенность граничит с поверхностностью, где поведение «довольной» знати говорит о нежелании что-либо менять в этом несовершенном мире. Иными словами, «больное общество разрушает доминирующую мораль» . Именно об этом первая гравюра 1833 года в журнале Филипона «Карикатура», на которой буржуа, опора «новой системы», изображен с таким же большим животом, какой в XVIII веке был у представителя знати, опоры «старой системы» : иллюстратор подчеркивает это сходство. В «злоупотреблениях» не произошло никаких изменений .
Живот буржуа вызывает ненависть еще по одному поводу. Осуждается не только неравенство, злоупотребления или стремление к наживе. Критика направлена на что-то частное: на несдержанные обещания или на тщеславие, связанное с собственным происхождением. Это превращение телесной «полноты» в «самомнение» стало сюжетом написанного Бальзаком эпизода романтического сборника «Сцены частной и общественной жизни животных», иллюстрированного Гранвилем в 1842 году. Во всех историях обыгрываются метафоры из животного мира. «Английская кошка» хочет выйти замуж за Пуфа кота, импозантная внешность которого обеспечила ему славу и даже привела в палату лордов. Однако героиню ждет разочарование, она чувствует себя обманутой:
Тут я взглянула на кошачьего пэра повнимательнее и поняла, что той фальшивой, деланой важностью, которую в Англии именуют respectability, он обязан возрасту и чревоугодию. Полнота его приводила в восхищение людей, но именно она мешала ему двигаться. В этом и состояла истинная причина его равнодушия к моим прелестям: он продолжал невозмутимо и хладнокровно покоиться на невыразимой части своего тела и смотрел на меня, шевеля усами, а время от времени прикрывал глаза . На что вам сдался старый пройдоха Пуф, который дрыхнет, как пэр Англии в парламенте? ,