воздействовать на свои внутренние органы, чтобы избавиться от «закупорок» и «отеков» . Известно, что мадам Дюбарри связывала упругость своего бюста с регулярными купаниями в холодной воде, и с гордостью продемонстрировала результат Дюфору де Шеверни, посетившему ее в 1780-х годах: к полнейшему удивлению гостя, графиня предложила ему пощупать ее кожу под платьем .
Что же касается общего опухания, тучности (полисарции), при котором человеческое тело обезображено слишком большим количеством жира и эмфизематозными отеками кожи, то подходящим средством лечения подобных нарушений представляется стимуляция положительными электрическими разрядами значительной силы и продолжительности .
обзоре продуктов питания английский врач в середине XVIII века для «укрепления нервов» предлагал вдыхать дым от сжигаемых перьев куропатки .
При ближайшем рассмотрении можно заметить, что суть этих диет на протяжении XVIII века оставалась неизменной. Химический состав во внимание не принимался, все основывалось на интуиции главными ориентирами оставались понятия «легкое», «тяжелое», «сухое», «водянистое»; «грубое» и «вязкое» отвергалось, как если бы попавшие в желудок обычные продукты были теми самыми чистыми веществами. Отвергались одни и те же вещи: боялись употреблять в пищу мясо животных, «питающихся помоями, например уток и свиней» , животных, живущих в стоячей воде, «в прудах и иле» , «кислые и вызывающие образование кишечных газов» овощи , жирное мясо, жирную рыбу. Их опасность, предположительно, заключалась в том, что они могут создать в животе «нечто вроде липкого теста» или бесполезные для организма газы, в результате чего возникнет непроходимость. Все это свидетельствует, насколько трудно было отказаться от гуморальной теории и ее упрощенной модели.
Новизна же заключалась в новой манере разговоров о диете, в уделении ей важного места, в упоминании ее «серьезности» в письмах, мемуарах и автобиографических записках. Так, принц де Линь, описывая свое пребывание в Байёле, постоянно говорит о «простой и здоровой пище» , о «стаканах горячего вина», о «жареном мясе с глинтвейном»; Джеймс Босуэлл часто упоминает в дневнике «чашку чая или кофе», «идущую ему на пользу» , а во многих письмах Горация Уолпола, страдающего от непроходящей подагры , заходит речь о «диете английского фермера» , основанной на нежирных и легких бульонах.
Джордж Чейн в первой половине XVIII века в очередной раз проявляет пристальное внимание к диете, связывая то, что человек ест, с формами его тела, день за днем изучая свою пищу и производимые ею эффекты. Он придает этому такое значение, что считает нужным оправдаться, мимоходом подтверждая появление нового чувства:
Я знаю, что позиция автора, выступающего в качестве объекта собственных исследований, может показаться шокирующе и даже неприлично эгоистичной, потому что автор обстоятельно излагает интимные подробности. Но мне показалось, что я должен описать мою диету в деталях во имя истины, рассказать о своих чувствах, какими бы разнообразными и противоречивыми они ни выглядели. Все это может послужить примером для людей с избыточным весом, болезненных и ослабленных, чей случай похож на мой .
В более широком смысле с конца XVII века появляется вкус к «более утонченной, более деликатной пище» ; обжорство и в меньшей степени гурманство осуждаются. «Изысканные ужины», принятые в благородных домах XVIII века, способствуют повышению внимания к качеству продуктов. Стивен Меннелл предположил даже существование «цивилизации аппетита» , в которой специи отступают на второй план и растет значение овощей, свежего нежирного мяса, фруктов, совершенствуются методы производства и хранения сельскохозяйственной продукции. В повседневной кухне элиты качество продуктов начинает противопоставляться количеству. В 1764 году Пьетро Верри увлеченно писал:
Стол настолько утонченный, насколько это возможно: все питательные вещества полезны и удобоваримы; нет пышного изобилия, но все необходимое присутствует в необходимом количестве: жирное или вязкое мясо, чеснок, лук, соленая пища, трюфели и прочее, что отравляет человека, полностью запрещены. Подаются в основном блюда из мяса птицы, цыплята, травы, апельсины и апельсиновый сок. У еды изысканный, но не слишком выраженный вкус Таковы наши трапезы, которые мы завершаем чашкой превосходного кофе; мы удовлетворены, сыты, а не сдавлены тяжелой пищей, туманящей наш ум .