Гораздо интереснее бесконечный эксперимент, проведенный в начале XVII века знаменитым итальянским врачом Санторио. Он создал «качающийся стул», сидя на котором часами работал, ел и занимался прочей деятельностью. Этот гигантский инструмент был настолько сложно устроен, что крепился к потолку. Целью исследования была проверка того, насколько тело становится легче и тяжелее в течение дня, недели и сезона. Это отнюдь не было банальностью. Целью расчетов были не худоба и не полнота, а временная потеря веса вследствие «неощутимого дыхания кожи», невидимого пота, испарявшегося час за часом: именно Санторио первым сделал пот предметом научного исследования. Он считал поддержание массы тела на одном уровне признаком здоровья. По мнению Санторио, необходимо удалять все излишние телесные соки, которые, разлагаясь, могут навредить телу. Можно сказать, что это служит доказательством как сходства, так и различия между представлениями той эпохи и современными: исследование равновесия в данном случае не касается внешности и контуров фигуры. О жире как таковом, впрочем, речь не заходит. Значение имеет только гумор жидкость неосязаемая и всепроникающая; важен также баланс, даже если он пока не применяется к контурам тела.
Как бы то ни было, диета, предложенная в XVIXVII веках, обусловлена сокращением количества съедаемого: например, в XVI веке некий епископ, герой новеллы Бонавентюра Деперье, просит пригласившего его в гости кюре подать ему «легкое мясо» , а героиня другой его новеллы, девица из Тулузы, признается, что «отказалась от позднего ужина» . Диета рассчитывается, зависит от количества потребляемых продуктов. Первым, кто оценил съедаемое в унциях, был ученик Леонардо Якопо Пантормо дело происходило во Флоренции в начале XVI века . Такими же подсчетами с увлечением занимался Луиджи Корнаро, вычисляя умеренное количество унций и их незаметное сокращение , а Эроар, врач будущего короля Людовика XIII, в начале XVII века день за днем скрупулезно отмечал вес того, что съедал дофин . Таким образом, оценка массы съеденного начала проводиться значительно раньше оценки массы тела.
Также обращается внимание на качество питания: среди прочего подчеркивается необходимость употреблять в пищу «постное» мясо, то, которое считалось «неэкскрементным», «поглощающим влагу» или «очищающим» , как тогда выражались. Возник образ сухости. По-прежнему полагают, что жир имеет то же происхождение, что и жидкости, а качества тела зависят от качества телесных соков. В XVIXVII веках старинные представления углубляются, теперь акцент делается на деталях. Именно поэтому опасными для здоровья считаются животные из болот, туманных и зловонных областей; птицы, живущие в прудах со стоячей водой, утки, турпаны, утки-мандаринки; старые животные, чьи телесные соки слишком густы; те животные, мясо которых «переварено»; те, кого кормили грубыми кормами, в особенности свиньи, постоянно блуждающие в поисках еды; те, кто слишком горяч и похотлив, например козлы, «от которых исходит очень сильный и неприятный запах» . Отсюда же чувство «опасности», возникающее при малейшем «намеке» на что-то липкое или жирное. Например, мясо ягнят, «особенно совсем маленьких, которые еще питаются молоком матери», считается слишком «вязким», слишком «влажным и поэтому с трудом перевариваемым» , а многие рыбы обладают «массивным, вязким, тяжелым» мясом , в особенности те, что живут в стоячих водах, где нет течения и волн .
Сюда же следует отнести сочные овощи, фрукты и цитрусовые, чья насыщенность влагой может вызывать беспокойство . Наконец, опасной считается пища, вызывающая образование кишечных газов: «каштаны, репа, горох, бобы и подобные вещи» , разбухающие в человеческом теле. Ну а «всяких мелких птичек, живущих в горах» , с их душистым, «воздушным» и «не содержащим большого количества воды» мясом, едят без вреда для своего здоровья. Граница, проходящая между сухим и влажным, пусть нечеткая, по-прежнему разделяет здоровое и нездоровое, удобоваримое и неудобоваримое, стройность и полноту.
Помимо диеты, большое внимание уделяется кровопусканиям и слабительным средствам, которые постоянно упоминаются в фармакопеях: например, мускатная роза для очищения серозных и прочих телесных жидкостей, ревень, семена дикого шафрана «для устранения непроходимости и мягкого очищения вязких жидкостей» . Во всем этом доминирует убежденность в том, что «полнота» не представляет большой терапевтической проблемы, нужно лишь разбавлять жидкости, освобождать их и выводить из организма. Согласно господствовавшему мнению, полнота, помимо неуклюжести, которую она влечет за собой, может быть также знаком злой воли или упрямства, поскольку вывод излишков из организма всего лишь дело техники, вполне «законное и полезное», ведь «тело освобождается от всего, что ему вредит количественно или качественно» .