Когда он подплыл к льдине с Отрадой, он чувствовал себя измученным и измотанным до предела. Он долго пытался отдышаться, сплевывая воду, попавшую в легкие, и появившуюся во рту кровь.
Храбр открыл серые глаза и встретился со взглядом невероятно ярких зеленых глазищ. Отрада смотрела на него безотрывно, и он не мог сказать, что было у той на душе.
Ну, девка, прохрипел он. Живыми выплывем сам тебе ремня дам.
Он нечеловеческим усилием подтянулся и залез на льдину. Испуганная, взлохмаченная, мокрющая девчонка прильнула к нему, цепляясь за прилипшую к телу рубаху, глотая слезы и давясь рыданиями.
Ну будет, будет, не реви, раньше думать надо было, он провел рукой по тяжелой, намокшей косе, отливающей багряным золотом, и огляделся.
Вокруг них расползался лед Рузы, могучие льдины сталкивались друг с другом, с треском ломаясь на мелкие осколки.
«С ней вдвоем не проплывем, особенно теперь».
Будем прыгать, решительно произнес он.
Что? синеющими от холода губами прошептала Отрада.
Видно, тоже нахлебалась ледяной воды.
Прыгать будем, отрезал Храбр. С льдины на льдину. Cпешить надобно, пока лед еще не шибко тронулся.
И под взглядом оторопевшей Отрады он отошел на самый край, разбежался и с громким ухом оказался на соседней льдине.
Прыгай, не медли! разозленным голосом стегнул он, и Отрада, зажмурившись и шепча про себя молитвы всем Богам, прыгнула вслед за ним. Она запнулась и упала в его руки, и он поймал ее, на мгновение прижимая к груди.
Холодный ветер морозил кожу, обжигал ее своими поцелуями, стегал резкими порывами.
Тулуп снимай, мрачно приказал Храбр, смотря на расстояние до следующей льдины.
Отрада подчинилась молча и беспрекословно, оставшись в поневе, длинной свите и расписном платке.
Свиту и платок тоже здесь оставишь.
Она вскинула на него взгляд и покачала головой, прижимая к груди край платка.
Не могу, прошептала она, робея под его злым взглядом. Это последний батюшкин подарок.
А по льду с ним скакать сумела? рыкнул он и выхватил платок. Но Отрада вцепилась из него накрепко и откуда только взялись силенки?!
Дурная ты совсем! хлыстнул ее взглядом Храбр и дернул так, что она едва не упала. Платок тяжелый, мокрый, он тебе свободы для прыжка не даст.
В ее глазах появились слезы, но она лишь молча кивнула
и отошла на шаг назад.
Храбр бешено оскалился, выругавшись про себя с какого лешего он должен идти у нее на поводу?! и сунул платок за пазуху.
Сопли утри, сберегу я твой платок.
И, чтобы не слышать ее благодарного лепета, махнул на соседнюю льдину. Девчонка, оставшись в поневе и одной длинной рубашке, надетой поверх исподней, резко перескочила за ним, уже без былой неуклюжести и неповоротливости. В этот миг на их льдину наскочила другая, более тяжелая и мощная, и она подмяла ее под себя, медленно, угрожающе наваливаясь и грозясь раздавить рухнувших Храбра и Отраду.
Они упали как подкошенные и откатились на самый край, Храбр уперся ногами и спиной, держа перед собой на вытянутой руке девушку и не позволяя ей сползти еще ниже.
«Слава Перуну, что она тощая и худосочная попалась», подумал он, хотя в их роду это считалось недостатком и серьезным изъяном.
Когда льдина под воду уйдет, прыгай на вторую, ту, которая нас подмяла. Я тебя вытолкну, а ты главное, силенки отыщи.
А ты как же? осмелилась она спросить, но была остановлена оглушительным треском их льдина начала рассыпаться и уходить под воду.
Давай! рявкнул он и вытолкнул ее верх, а сам ушел под воду, едва успев глотнуть воздуха. И тут же страшный хлопок и всплеск ударил его по ушам, оглушил, лишил зрения и возможности чувствовать, и Храбр открыл рот в беззвучном крике и захлебнулся водой.
2
Храбр! Храбр! надрывный девичий крик разнеся по реке, люди на берегу вздрогнули и начали славить знамя Перуна, а он услышал ее голос, и смог из последних сил оттолкнуться, отплыть в сторону.
А через миг маленькие, но сильные ладошки ухватили его за волосы, вытаскивая из воды, и боль вернула ему способность видеть, слышать, думать
Отчаянно сопя, Отрада кое-как втащила его неподъемное, сильное тело на льдину, хоть ноги и большая часть туловища по-прежнему оставались в воде, и тут Храбр очнулся, полез дальше сам и долго, мучительно кашлял, выворачивая наизнанку нутро.
Он сплюнул несколько раз кровью, и вода, которая ласкала их неустойчивую льдину, ее смыла, и Отрада успела увидеть, но не посмела спросить.
Ребра мне в детстве сломали, да они заросли криво, хмыкнув, пояснил он и встал, слегка шатаясь от нехватки воздуха.
До берега оставалось несколько льдин, и он уже видел на нем мужиков, спешащих на помощь. Были слышны крики, причитания баб, чей-то громкий, надрывный плач. В сторонке от всех стоял его брат. Храбр и отсюда видел, что Твердята не отрывал от него взгляда.
Жених с суженой через костры священные прыгают, а мы с тобой, стало быть, через Рузу да по льдинам, лукаво улыбнувшись, проговорила вдруг Отрада и хитро взглянула на него.
Храбр хмыкнул.
Ты что ли, суженая моя?
А что, нехороша? подбоченилась Отрада, и Храбр подумал, что шутки шутками, и девчонка, конечно, не совсем всерьез, но если он ее сейчас оскорбит, на всю жизнь запомнит, как муж от нее отказался, да негодной счел.