Отрада Виктория Богачева
Пролог
Тут постой, обернувшись к сыну, велел мужчина, поднял с земли тяжеленный топор и пошел обходить избу.
Вестимо, мальчишка его не послушался и побежал следом.
От реки сквозь лес поднимался густой, влажный туман. Он расползался вдоль земли, поверх травы и холодил босые ноги. В надвигавшихся вечерних сумерках каждый шорох и скрип звучал гораздо страшнее, чем при свете дня.
Мальчишка сглотнул и, таясь, выглянул из-за угла избы. Но тут же бросился вперед, потому что увидал, как за невысоким забором на руки отцу осел мужчина с багряным пятном на разорванной рубахе.
Велел же тебе там остаться, недовольно цыкнул отец, завидев неугомонного помощника.
Незваный гость слабо застонал, силясь что-то сказать, и, вздохнув, хозяин избы напрягся и подхватил того на руки. Мальчишка увидал, что в руках мужчина из последних сил стискивал увесистую, плотно набитую, ладно скроенную мошну. Он выронил ее из-за толчка, когда поднялись они на крыльцо, и в мешочке что-то глухо зазвенело. Но прежде, чем мальчишка успел ее поднять да поглядеть, что внутри, его окликнули.
Дверь подержи, бросил ему отец, боком проходя в сени. Воду ставь греться да тряпки тащи, велел он, положив мужчину на ближайшую скамью.
Запыхавшийся мальчишка носился по избе, собирая чистые тряпицы, которые выстирал нынче утром и развесил сушиться, да таская воду в чан, поставленный им греться.
Храбр, пошевеливайся! стегнул отец, и мальчишка едва не подпрыгнул.
Хозяин избы тем временем разорвал рубаху на груди незваного гостя, подбираясь к ране на боку, оставленной чьим-то злым, острым ножом, и стащил с него добротные сапоги из тонкой кожи. Сын подсунул тому тряпиц, притащил воды, и мужчина принялся промывать рваные края пореза, смывать с кожи засохшую грязь и кровь.
Незнакомец очнулся и застонал, когда хозяин избы подступился и потревожил его рану.
Я я забормотал он в неверном, горячечной бреду. Мошна отблагодарю серебром
Тихо ты, недовольно прикрикнул на него тот. Еще помрешь.
Он крепко перевязал незваному гостю бок, влил в рот добрую чарку травяного отвара, облачил в свою чистую рубаху и укрыл тяжелым тулупом. И лишь тогда перевел дух, утерев выступившую на лбу испарину.
Поищи горшочек, что Верея седмицу назад принесла, сказал он сыну, который в то время ползал по полу, собирая тряпкой воду и кровь и убирая учиненный в спешке беспорядок.
О какой мошне он толковал? спросил, когда Храбр притащил с полки пузатый, небольшой горшочек с чем-то пахучим внутри.
Он на крыльце ее обронил. Я разом, стремительно мальчишка сбегал в сени и вернулся с тяжеленной мошной, которую ему пришлось прижать к груди двумя руками, чтобы дотащить до лавки.
Когда развязали шнурки и заглянули внутрь, то оказалось, что мошна была доверху набита серебром да диковинными, разноцветными камушками Храбр таких отродясь не видал. Они блестели и перевались даже в тусклом свете лучины, и словно манили, притягивали взор так, что не оторвать было. Мальчишке помстилось даже, что диковинные камушки с ним говорили, нашептывали в уши страшные слова на чужом языке.
Вздрогнув, отец Храбра поспешно затянул шнурок тугим узлом да упрятал мошну в сундук, укрыв поверх белеными холстинами.
Никому об том не болтай. Никому! строго велел Храбру и окинул лежавшего на лавке мужчину каким-то новым, странным взглядом. И кого токмо Сварог на наш порог подбросил добро, мать твоя с Ладкой к бабке в гости ушли
Остаток вечера прошел в суете да заботах: Храбр убрал с пола все обрезки и тряпье, что служили их незваному гостю одежей, а его отец вышел за забор поглядеть на тропу. Может, поймут, с какой стороны к ним в избу занесло незнакомца.
Потому-то громкий стук в дверь застал мальчишку в горнице одного.
Славута! окликнули его отца из сеней. Это Избор, у меня разговор к тебе.
Храбр бросил встревоженный взгляд на незваного гостя, что в беспамятстве валялся на лавке, и распахнул дверь. В горницу вошел молодой, приземистый мужчина с медными волосами, что кудрявились жестким
завитком.
А батька твой где? спросил Избор и оборвал свой следующий вопрос, увидав незнакомца на лавке. А это кто тут у вас? Что за гость?
Избор? Чего хотел? с крыльца раздался голос отца, и Храбр с облегчением выдохнул, и бочком-бочком скользнул вдоль стены к лавке.
Тебя искал, Славута! Хотел о зерне в овинах потолковать, Избор круто повернулся и поглядел на хозяина избы. Да вижу нынче, что не в добрый час пришел. Что за мужик-то? и он задержал оценивающий взгляд на чужих сапогах, что валялись подле лавки. Обувка-то у него непростая.
Сам не ведаю, Славута пожал широкими плечами и отвел от лица темно-русые волосы, выбившиеся из-под ремешка на лбу. Ты уж не взыщи, завтра с тобой потолкуем. Нынче не до того мне, и он указал натруженной, мозолистой ладонью за свою спину.
Не из простых он, по всему видать, сказал Избор и замялся на пороге.
Лицо его исказилось, и он разом напрягся, вытянул вперед шею, словно во что-то всматривался. Али вслушивался.
У вас что, изба полна гостей? пробормотал он изменившимся голосом. Не пойму, кто шепчет. Да еще неразборчиво так.