И как только
небо стало светлеть, переходя из черноты ночи в светло-серые предрассветные тона гарпии, как и приказала им Эрихто, поднялись в небо, разведывая то, что творилось в стане гоблинов и рядом с ним. Как и ожидалось: дремлющие часовые, дрыхнущий стан, на который просто следовало напасть и и больше ничего. Опасность могли представлять разве что шаман и троица его учеников, но их Эрихто планировала либо попробовать уничтожить сама либо, что ещё более вероятно, убить в суматохе первого удара. Сильно она сомневалась, что вот тут, рядом с её замком, окажутся по-настоящему опасные шаманы зелёных коротышек. То есть шаман, конечно, единственный. Остальные трое всего лишь ученики, а ожидать чего-то действительно опасного от них не стоило.
Пикируют с неба гарпии, острыми когтями то вскрывая глотку, то сперва подминая лёгких «зеленушек», только затем их убивая, потроша, радостно орошая своё оперение такой же алой, как и у большинства других разумных, гоблинской кровью. Шквал стрел из луков, выпускаемых кентаврами. Да, они стреляли не слишком метко, зато число, частота выстрелов и не ожидающие обстрела цели. Взмекивающие сатиры с тяжёлыми дубинами, только и мечтающие обрушить их на обтянутый зелёной шкурой череп.
Удачная атака, атака на спящих, такая, которая просто не могла провалиться. Она и не провалилась в ожидаемой её части.
Жертва! Именно этим словом можно было описать гоблинский лагерь. Принесённая жертва, брошенная голодной собаке кость, в то время как настоящая опасность подкралась совсем с другой стороны.
Орки. Их было немного, они оказались представлены «всего лишь» первыми тремя рангами воинов: обычными хрюкерами, швырялами, то есть метателями топоров, да несколькими учениками шаманов. Предводительствовал же ими единственный волчий всадник, авторитета которого, как оказалось, вполне хватало для того, чтобы держать этот сброд в подчинении.
Хватило для удара в спину. Как раз в тот момент, когда сатиры уже заканчивали, победно взмекивая, гвоздить дубинами то, что раньше было гоблинами, да и кентавры немалой частью присоединились, ловко орудуя копьями и ударами копыт дотаптывая последние не очаги сопротивления даже, а просто попытки зелёных коротышек убежать. Недалеко им удавалось уйти. ведь на своих двоих, находясь в панике и убежать о кавалерии. пускай и столь необычной Без шансов.
Точно так же без шансов на победу оказались уже почувствовавшие себя победителями перед новым и неожиданным врагом. Забывшие об осторожности, рассредоточившиеся, потерявшие даже подобие строя. Первый удар нанесли швырялы, ни разу не метко, зато массово отправившие в полёт свои метательные топоры, которых у каждого было штук по шесть-десять. И они очень уж хорошо врезались в цели, вспарывая плоть кентавров. Объекты то большие, попасть по ним даже криворуким оркам, да с малой дистанции оказалось не так сложно. И удар воодушевлённых шаманскими учениками хрюкеров, которые как добивали раненых конелюдей, так и рвались вперёд, атакуя уже «пьяных» от крови сатиров.
Что оставалось делать чернокнижнице, которая едва-едва начинала развивать магию, да вдобавок просто растерялась, не будучи готовой к такому вот. Да ничего, она только и успела, что попытаться сперва сбить Встречным Ветром рвущихся к ней хрюкеров, а затем Огненной Землёй поджечь небольшую область, куда сбитые с ног орки упали, после чего Промелькнувшая огромная волчья туша с оседлавшим тварь ревушим от ярости орком и пустота. Та самая, которая сопровождает любого Скользящего, отправляющегося на перерождение. Почти шесть часов пустоты, «очнувшись» от которой Бриджит-Эрихто просто не могла висеть в «ничто» и ждать, пока это всё закончится, раз за разом возвращаясь мыслями к своему поражению она оказалась у себя в замке, рядом с Источником.
Пятые сутки пребывания в новом мире. Эмоциональный подъём вначале, а затем с небес да о грязную землю, да с размаху! Это она ощутила ещё в последние секунду перед «гибелью» от топора волчьего всадника, но очнувшись, взглянув на итоги случившейся битвы, стало совсем «хорошо». Лишь парочка улизнувших сатиров, более половины убитых кентавров. Разве что гарпии, как особенно осторожные, успели скрыться, воспользовавшись криворукостью орочьих швырятелей и тем, что в околорассветной серой мгле всё ж было сложно попасть по быстро летящим целям.
Что оставалось делать в такой вот ситуации, когда воодушевление сменилось на крайнюю тревогу и ощущение, что второй подобный удар приведёт к полному краху. Если этот самый крах уже не пришёл, ведь орки могли, как следует попировав на поле боя, направиться или сперва к деревне, образовавшейся из перестроенного малого гнездилища инсектов,
либо и вовсе прямимом к замку. А ещё её войска то, что от них осталось. Они хоть и побежали не во все стороны, а всё же решились вернуться к замку, к своей лендледи, но боевой дух у них если и остался, то «на донышке». Эрихто не удивилась бы, узнав, что их удерживает рядом с ней исключительно страх перед орками. Тот самый, с которым можно бороться лишь тогда, когда рядом есть хоть какая-то опора. Именно «хоть какая-то», поскольку её влияние как хозяйки домена после проигранной битвы, едва успев подняться, сейчас пребывало на низкой отметке.