Нет конкретики в местоположении. Следовательно, невозможно договориться об отправке караванов с теми или иными ценностями, что непременно помогли бы юной чернокнижнице быстрее развиваться. Опять же наёмники и иное. Правда, за всё это требовалось заплатить, и плата чуть ли не с каждой неделей всё росла и росла, но
Отец в этот раз говорил с ней серьёзно, отбросив в сторону то, что раньше считал преждевременным. Она ведь показала ему свою самостоятельность и готовность принимать собственные решения, оказавшись в этом мире по собственной воле, а ещё отрезав себе пути обратно не навсегда, но по любому надолго.
Оказалось, что он уже намеревался, как следует подготовившись, переселяться с женой и детьми то есть ею и Жозефиной именно сюда, в мир,
где застрял в самом печальном состоянии её невезучий брат. И даже вёл переговоры с этим демоном Хельги, который и являлся «тюремщиком», с целью сначала облегчить состояние Жана-Тарганиса. а потом и освободить.
Переговоры это Бриджит-Эрихто понять могла. Тем более желание перебраться сюда, ведь вечная молодость, возможность получить магию и прочие прелести бытия Скользящими она уже ощущала. Зато сказанное отцом дальше привело её в состояние дикой ярости. которую она, конечно. скрыла, но всё же это получилось с огромными усилиями.
Советы и консультации в развитии домена. Звучало хорошо само по себе, но вот то, от кого они должны были исходить Ладно ещё Алонсо Констаде, ставший демоном Флаэртусом. Тот самый, у кого отец перекупил домен взамен того, из которого превосходящие силой и числом враги выбили её брата, заставив того отступать с остатками войска. Но не только он. Не столько он.
Хельги Провозвестник! Пленитель её брата! И у него она должна была просить советов, докладывать о том, чего ей удалось достигнуть и выслушивать наверняка нелестные отзывы, идущие с высоты ложно понимаемого чувства мнимого превосходства Нет, такого она не готова была принять. Только и расстраивать отца, а через него мать, сестру Поэтому тогда она вежливо поблагодарила, дала свой идентификатор, он же «истинное имя», по которому только и можно было написать что-либо в частном порядке. И пообещала, что непременно будет прислушиваться к советам. А доклады о проделанном это исключительно для тех, кому она доверяет. Вот, например, для собственного отца, который точно не будет против каждый вечер или в любое иное время побеседовать с любимой дочерью. Одной из двух любимых, но в самом факте любви Бриджит-Эрихто и не думала сомневаться.
Ночь. И как раз тогда, с чётвёртых на пятые сутки своего пребывания в мире Лендлордов, чернокнижница, собрав большую часть воинов, и оставив нескольких оборонять замок, выступила в направлении сперва гоблинского лагеря. Рассчитывая сначала разгромить их, а потом уже заняться орками, как более опасными.
Почему ночь как время выступления? Надежда обрушиться на мелких зелёных созданий в предутренние часы, когда сон наиболее крепок и даже выставленные часовые начинают в немалой части клевать носом. Так она читала, так и хотела поступить. Кентавры, сатиры Гарпии, в силу своего отсутствующего ночного зрения сидящие на спинах конелюдей и чутко дремавшие. Тут всем трём видам чудовищ в её войске было не до взаимных свар. Гоблины, орки, отсутствующие пока так точно огры с троллями таких соседей рядом с замком и прилегающими к ним постройками, пока даже стеной не обнесёнными, не желал иметь никто. А то заснёшь вечером, а утром проснёшься связанным по рукам и ногам, в окружении галдящих гоблинов и грозно рыкающих орков, которые спорят о том, сварить тебя как похлёбку или же изжарить на вертеле, целиком или же предварительно выпотрошенным, да ещё начинённым какими-либо травами и корешками для придания «блюду» лучшего вкуса.
Испуганно-истерические блеющие и взмекивающие голоса сатиров. Фырканье, периодически переходящее в нечто похожее на ржание со стороны кентавров. Резкие и в то же время хриплые голоса гарпий, хотя последние редко когда высказывались, предпочитая дремать, засунув голову под крыло. Но все говорившие, они в той или иной степени боялись! Потому и пугали друг друга, чтобы самим хоть немного, но отвлечься, получить немного храбрости за счёт того, чтобы напугать других сильнее, чем боялись сами. Тогда начинающая чернокнижница не сумела этого понять. Полностью понять, осознать все риски.
Зато успела наслушаться такого, от чего с трудом удерживалась от желания извергнуть не столь и давний ужин. Очень уж буднично звучали у кого слухи, у кого воспоминания насчёт того, что творили орки и их более мелкие родственники с теми, кто попадался к ним живыми. Да и участь мёртвых была далеко не радостная для тех из остававшихся в живых, кто смог это не просто увидеть, но ещё и рассказать впоследствии.
Как бы то ни было, но за пару часов до рассвета Эрихто и её воины добрались до окрестностей гоблинского стана. Оставалось только немного подождать. Чего? Момента, когда гарпии смогут нормально видеть, а значит и летать, чтобы увидеть творящееся там, у зелёных коротышек. Ожидая этого, чернокнижница старалась ободрить кентавров и сатиров. Особенно сатиров, поскольку кентавры, случись что, надеялись на свои четыре ноги с копытами, не уступающие в скорости боевым скакунам той же Империи Света или Золотого Каганата. Ну а гарпии, с ними было ещё проще крылья и способность летать, они хороши во многих случаях: для атаки, для разведки для отступления и тем более бегства.