Душица с чабрецом, да сушёной малинки бросила, и медком приправила, поджала губы Агафья.
Не понравился ей, видимо, вопрос. Обиделась? Так он имеет полное право беспокоиться и о себе и о доверившейся ему девушке. Правда, последнее пока получалось не совсем. Вернее, совсем не получалось. Да и что такого? Он имеет право знать, чем его поят, вдруг, аллергия какая?
Что-то мне после ваших травок спать хочется, не хотелось ему обижать женщину, но и молчать не хотелось ещё больше.
Конечно, согласилась та и настойчиво придвинула чашку. Тебе лежать и спать надо. Уколы Маша тебе делает, а чтоб осложнений не было спи.
Уколы? переспросил Виктор и на автомате потянулся к к самому любимому медиками участку тела для таких процедур. Там немного побаливало. И как это он сразу не ощутил? Да, неловко получилось.
Пей, усмехнулась Агафья, догадавшись о его внутренних метаниях. Маша к вечеру приедет, как раз проспишься, покушаешь и поговорите.
А почему так долго? ревность вновь закопошилась внутри.
Так, а как же? женщина от удивления приоткрыла рот. Праздники! Послезавтра сочельник, Рождество, Старый Новый год! Многие, кто в городе работает, все праздничные дни здесь будет, продуктов много надо, и вкусностей всяких и вообще.
У вас жители работают в городе? Виктор немного успокоился насчёт напитка и потихоньку его потягивал. Горячая жидкость мгновенно передавала тепло всему организму, растекаясь полуостывшей лавой, под натиском которой, казалось, отступает внутренний жар и болезнь.
Конечно, слегка оскорбилась хозяйка. Что ж мы, по-твоему, совсем дикие, что ль? Ты не смотри, что мы дву тут она резко замолчала, затем забрала пустую кружку и деловито уложила Виктора на подушку. Спи, буркнула. Мурка! позвала кошку и приказала: проследи!
Чёрная красавица вальяжно зашла в спальню, изящно запрыгнула на кровать, неслышно ступая мягкими лапами, прокралась к подушке, потопталась рядышком, свернулась калачиком и затянула колыбельную. Веки Виктора мгновенно отяжелели, он хотел ещё что-то вымолвить, но сознание уже начинало уплывать в нирвану. Откуда-то пришла мысль: а что, собственно, хотела сказать Агафья? Почему так резко замолчала? Но и эта мысль поскакала следом за устремившимся в волшебную страну сознанием.
Просыпался Виктор тяжело. Сон был липким, влажным и тягучим, словно по болоту из густого киселя приходилось выбираться. Где-то на краю слышался мелодичный знакомый девичий голос. На этот голос он и шёл, с упрямством горного барана раздвигая путы сна. И, когда уже совсем не оставалось сил, двигался только на этом упрямстве. Вот уже виден пологий берег. Ещё чуть-чуть! Кто-то протянул узкую ладошку. Виктор схватился, как за последнюю соломинку. Ладошка оказалась прохладной и родной.
Витя! Ви-и-ить! тягучую тишину разорвал тихий голос. Просыпайся! Хватит мять подушку!
Маша? Виктор резко распахнул глаза
позывы прекратились. Наоборот, стало хорошо, словно пробудился от долгого сна, и ощутил нормальный здоровый голод.
Ну, вот и славно! заулыбалась Агафья. Давайте, молодёжь, к столу! А то стынет всё!
Долго упрашивать Виктора с Машей не надо было. Через минуту они уже наворачивали простую деревенскую еду.
Гостей принимаете, хозяева? раздалось из сеней.
Глава 7
Здравствуйте! заулыбалась Маша.
Добрый вечер, на лице Агафьи так же расцвела довольная улыбка. Проходь, Михайло Иванович, повечеряй с нами! она широким жестом обвела стол. Не побрезгуй простыми угощениями!
Господь с тобой, Агафья! шутливо отмахнулся мужчина. Твои «простые угощения» впору в ресторанах подавать.
Он втиснулся за стол и потянулся свободной ложкой в круглое блюдо, стоявшее в центре стола с кашей. В середину была воткнута тонкая лучина.
Это кутья, шепнула ему Маша, заметив его удивление. Сегодня Сочельник. До вечера не едят, а вечернюю трапезу начинают с кутьи.
Виктору стало неловко. Он же сразу с картошки начал!
Ничего, улыбнулась девушка, больным послабление делается.
А за столом разговор продолжался.
Скажешь тоже! зарделась хозяйка, тут же подставив гостю чистую тарелку.
А что? Я уже подумываю, а не пригласить ли тебя шефповаром в наше кафе при клинике?
Гость уже накладывал себе картошку с мясом.
Не-е-ет, Иваныч, хохотнула Агафья. Я уж тут, у себя. А ты почаще заглядывай. Вон, на городских харчах осунулся даже.
Виктор покосился на соседа по столу. Это он-то осунулся? Да на его комплекцию одежды ни в одном магазине не купишь! Только на заказ в ателье шить надо, да и то в специальных, для «богатырей». Это он сейчас облачён в свитер, который не сковывал движения, а какого размера пиджаки? Его рассуждения поддержал и сам гость:
Будет тебе городские харчи хаять, не голодую я. Но где ж такую мастерицу найду?
Вот с такими шутками-прибаутками они и поужинали. Маша с доктором, смеясь, рассказывали про смешные случаи у них на работе, Агафья про проделки местной ребятни, незаметно тарелки опустели. Виктор так наелся, что представлял себя шариком, даже хотел предложить Маше перекатить его в спальню, однако, не стал. Мало ли что этот Михаил Иванович подумает, а ей ещё работать с ним вместе.