«Рыбак» выслушал нашего мажора, не изменившись в лице, а затем скучным голосом рассказал ему, как тут, на берегу Японского моря, относятся к его батюшке, истории их славного рода, да и к матушке заодно. Бесстрашные люди рыбаки.
Долгоруков заткнулся.
Прочих пацанов распределили кого куда, остался только один.
Я!
Подпоручик обвел взглядом мою фигуру, на которой налетающий с моря ветер вздувал пузырями куртку, и выплюнул:
Поронайск.
Пока нас кормили, появился еще один маг кажется, штабс-капитан. Я с любопытством прислушивался, о чем они говорят с сутулым, хотя доносились только обрывки.
«Автобусом до парома», «еще несколько суток», «ничего, пускай закаляются», «много чести им портал открывать», «да все равно открывать же надо, провизию доставлять».
Около трех часов мы опять занимались тем, чем, как я понял, чаще всего занимаются все курсанты на свете. Ждали.
Толпа редела пацанов из Вышнего Волочка и Тулы автобусы увозили куда-то там. «Большой Камень!», «Уссурийск!», «Дальнереченск!»
Наконец остались только мы, «поронайские». Долгоруков пытался звонить отцу, но связи не было.
К нам подошел утомленный штабс-капитан:
Повезло вам, собачьи дети, сказал он, явно не с целью нас оскорбить, а как-то привычно. Сейчас нагрузим вас ящиками, и открою портал. Прямо на родной базе окажетесь.
Через час я был на 126-й Поронайской. Я и еще восемь человек.
Он крайне неодобрительно оглядел всех, особенно меня и почему-то Льва. Пробормотал что-то про обезьян. И рявкнул:
Так! Вы здесь формально на стажировке. Фактически это служба. Никаких особых условий. Сейчас вахмистр Тещин, взмах в сторону рябого дылды в мундире, расскажет вам, что где находится. У каптера получите: браслет, визор, наушник, подключенные к личному контуру. Вопросы есть?
Долгоруков ткнул Горюновича, и тот радостно выпалил:
А правда, что в увольнение каждую неделю можно?
Ротмистр скривился:
Какое, переводя взгляд с одного из нас на другого, спросил он, главное орудие опричника? Ну? Отвечать!
Магия! заявил Долгоруков.
Еще варианты.
Мозги, пробормотал Ганя, а Тургенев выкрикнул громко.
Тоже мимо. Ты, шифоньер? Буран явно хотел что-то сказать.
Тренированное тело главное орудие опричника, радостно выпалил он, потому что другое можно отнять, а это
Ясно. Запомните раз и навсегда, Рокотов сделал паузу. Главное орудие опричника то, которое у вас на шевроне.
Метла, недоуменно пробормотал Горюнович.
Точно. Метла тренирует, Рокотов усмехнулся, тело, а из головы убирает неправильные вопросы. Тебе и тебе он ткнул в Долгорукова и Горюновича, наряд по уборке плаца. Уже в контуре.Тебе за неуставной вид, пояснил он Льву, когда тот открыл рот.
Вон Усольцев вообще в куртке!!
Куртки у него другой
прячет обратно в шкаф.
Я тем временем перебираю свои сокровища: набор отмычек, газовые бомбы, ампулы со стимуляторами и пояс с пустым теперь отделением для кастета. Отличные какие рабочие инструменты жаль только, работы нет ни хрена. Тоскливо спрашиваю у затылка Ленни:
Есть чо?
Было бы сразу бы сказал, ага, кхазад, как обычно, не отрывается от своих мониторов. У них там треш какой-то на материке, Хтонь все прииски захлестнула. Тяга теперь на черном рынке по сорок тысяч и даже за такие деньги ее нет. Вообще ни за какие нет. Сергей говорит, в больнице мумие даже на самых тяжелых не хватает. Кто посмелее в нашу местную аномалию ходят, но там тоже Хтонь чудит от силы половина партий возвращается, и те все больше пустые.
Разминаю пальцы:
Ленни, а ты знаешь, кто сейчас ходит за тягой?
Нет! Да откуда бы мне знать сталкеров-то, ага
Слишком быстрый ответ!
Сможешь с ними меня свести?
Случается чудо Ленни разворачивает ко мне свое кресло:
Соль, за кого ты меня принимаешь? Во-первых, никаких знакомых сталкеров у меня нет и никогда не было, ага.
Неужели, ага? А к кому это ты ночами на машине катаешься?
Не твое дело! Во-вторых, не буду я тебя ни с кем сводить! Говорю русским по белому опасно сейчас в Хтонь ходить!
Ой, да ладно! Скажи мне лучше, что сейчас не опасно
Готово, сообщает Токс. Эту рубашку следует носить с жилеткой, тогда пятна на груди видно не будет. Зеленый свитшот подходит к черным джинсам, а красная толстовка к голубым. Не путай, пожалуйста. И заклинаю тебя Основами, не надевай под желтую кофту эту розовую футболку.
Чегой-то она розовая? Фиолетовая, скорее
Токс закатывает глаза:
На самом деле фуксия. Просто внемли моей мольбе: не сочетай ее с желтым. Ваш народ не особенно чувствителен к цветам, но для тех, кто воспринимает мир прежде всего через зрение, это равнозначно тому, как если бы у тебя над ухом скребли железом по стеклу.
Ой-ой, какие мы нежные!
Помнится, в первые дни мне и самой казалось, что снага-хай одеваются как-то странно, особенно женщины. Но я быстро привыкла. Хорошо мы одеваемся, красиво, ярко. А если мы кому-то не нравимся, он всегда может выйти на лестницу и немного поплакать.
Давай я уложу вещи в сумку, не то ты, по обыкновению, все скомкаешь и помнешь.
Вздыхаю съезжать, конечно, не хочется. Мастерская Кляушвицов стала для меня домом в этом мире. Привыкла я уже давно и к гулу процессоров Ленни, и к стучанию инструментов Токс, и ко всем до единого соседям. Но все равно я в последнее время ночую в Доме боюсь оставлять детей без защиты. Вот решилась наконец перевезти вещи, а то хожу в замызганном чучело огородное, а не госпожа директор.