Поэтому все таращатся на бородатого. Уже не рыже- седобородого. Громила в дождевике валяется на земле жив, цел. Точно знаю, что ничего ему не повредил, не состарил всерьез. А вот с шевелюрой придется ему попрощаться: девочек бить нельзя. Даже кхазадок.
Молодой парень, сидя на кочке, в панике щупает лысый череп теперь гладкий, как у командира. В руках у него остаются клочья седых волос выглядит мерзко.
Все глядят на него и на меня.
А то вот что, рычу я, поняли Это было предупреждение. Кому годков жизни не жалко может в меня стрелять. Потом не обижайтесь.
Неожиданно соображаю: я сейчас повторил тот же трюк, что и при инициации с гонщиком-кхазадом. Только теперь осознанно.
И со свирепой физиономией взмахиваю арматуриной.
Сталкеры шарахаются. Язовец в панике таращится на Бруня.
Пес он, пес!! вскрикивает фальцетом тот. Не трогайте! Пусть идут все четверо!
Я шатаюсь, но Мотя с улыбочкой подставляет плечо.
Отчего-то Клара глядит на меня с ненавистью. Резко дернув за лямку, маршевым шагом устремляется по тропе мимо раздавшихся в стороны сталкеров. Мы за ней. Соль, на мгновение приостановившись, с серьезной миной говорит сталкеру, который облысел:
А волосы-то все-все-все собрать надо. Чтоб ни единого не осталось тут в Хтони. А то ПРИМЕТА ПЛОХАЯ ну, сам понимаешь.
Ветерок почем зря разносит седой пух, детина в дождевике глядит на это дикими глазами. Соль с достоинством удаляется, и мы с Мотей следом.
Но когда мы молча отходим от лагеря Язовца на достаточное расстояние, кхазадка оборачивается. Устремляет взгляд на меня и медленно, чеканно произносит:
Все. Ты как там тебя зовут остаешься здесь. Никаких дел с собаками. Это мое слово. Геклункт!
Глава 15 Соль. Barth, что бы это ни значило, enni
Разворачивается и идет. Мотя с безразличным лицом следует за ней. Андрюха ошалело смотрит им вслед, и взгляд у этого здоровенного лба словно у брошенного на вокзале ребенка. И не сказать, что это он только что полтора десятка дюжих головорезов застращал.
Эй, говорю, не трогаясь с места. Вы чего, грибной плесени нанюхались? Мы так не договаривались!
Клара продолжает целеустремленно шагать прочь. Шик-блеск, сейчас они с Мотей скроются за поворотом и что тогда? Мясопродукт только что выложился по полной и не то что магичить хорошо если хотя бы идти сможет. Да и все равно мы не знаем, куда идти Без Моти с его чуйкой мигом вляпаемся в какую-нибудь хрень, которая сожрет нас раньше, чем мы сообразим, как она называется.
Ору, стараясь сдержать панику в голосе:
Клара, ты сама говорила своих не бросаем!
Клара все-таки останавливается и бросает через плечо:
Так то своих! Псоглавые никому не свои. Опричнина от слова «опричь», то есть кроме всего остального мира. Никакие общие правила для них не работают.
что он какой-то хитровыделанный.
Извините, Илларион Афанасьевич, не записала Но сегодня там точно выходной. Давайте я завтра с утреца туда сгоняю и сразу вам позвоню!
Вам следует более ответственно относиться к своим обязанностям, бурчит биолог, надевая пальто и шляпу. Отчеты я подготовлю за ночь, а утром жду вашего звонка. Всего доброго, Софья Александровна!
Илларион Афанасьевич выходит из кабинета, тяжело опираясь на трость погода стоит сырая, и у него обострился ревматизм. Выдыхаю с облегчением неприятно чувствовать себя непутевой школьницей, которую отчитывают и чуть только не ставят в угол. Но хотя бы с Морготовыми бумажками все будет в порядке, раз Илларион Афанасьевич обещал. Мы недолго работаем вместе, но я уже убедилась, что на него можно положиться.
Наскоро разминаю затекшие мышцы, встаю в планку, отжимаюсь с хлопком, верчу пару простых сальтух. Раз уж нет возможности полноценно тренироваться каждый день, завела привычку использовать для занятий любые перерывы терять форму нельзя, до спокойных времен далеко, если они вообще настанут когда-нибудь. Собираюсь на обход спален посмотреть, что делают дети, и сказать им, чтобы немедленно прекратили это безобразие. И тут зацепляюсь взглядом за кнопочный телефон, стоящий на зарядке. Проверяю эту штуку я сама купила на днях в снажьем ларьке на углу. Там официально торгуют только теплой газировкой, но из-под полы продают почти любую бэушную технику, причем подозрительно дешево лучше не спрашивать, почему. Вот я и прикупила телефоны для учителей время такое, что лучше всегда оставаться на связи. Этот был выдан Иллариону Афанасьевичу. Что ж, сам забыл пусть сам за ним и возвращается, а то только и знает, что распекать меня за безалаберность. С другой стороны Немолодой человек с ревматизмом, и погода паршивая мелкий холодный дождь. В конце концов, это же мне надо, чтобы биолог завтра взял трубку! Квартирует он недалеко, в четырех кварталах, и ходит медленно, я его на полпути догоню.
Накидываю куртку, кладу телефон в карман и выхожу в холодную морось. Сырой воздух замечательно распространяет запахи, так что вынюхиваю биолога за пару минут он, как и ожидалось, ушел недалеко. По случаю непогоды улицы пустынны: дети не бесятся на площадках, старички не играют в домино, гопота не лузгает семки. Несколько снага понуро спешат по своим делам. А еще рядом человек нет, два человека, мужчины, причем запах обоих выдает сильные эмоции. От одного исходит хмурая злость, а от другого острая тревога на грани паники, и оба на взводе.