Тут сквозь какофонию пробивается шум мотора. Уже почти сцепившаяся толпа тихо и быстро расступается, разумные жмутся к прилавкам. По центру прохода на огромном черном мотоцикле медленно едет Мясник. На нем распахнутая на груди кожаная куртка, хром заклепок гармонирует с блеском машины. Шлема нет не его стиль.
Что у вас тут? веско спрашивает он.
Кхазад и тетка начинают было говорить одновременно, но под тяжелым взглядом оба осекаются и излагают суть вопроса по очереди, кратко, ясно и четко.
Ну что, порешаем так, Мясник барабанит пальцами по рулю, глядя на тетку. У тебя уже третий раз терки с санэпидемстанцией. Давай-ка сгоняй на комбинат к Витке она покажет, как бумажки правильно подшивать. А мои ребята теперь к твоему прилавку с особым пристрастием приглядываться будут. Одна тухлая рыба с рынка пробкой вылетишь. Без базара.
Поворачивается к кхазаду:
А ты, дружок, слишком борзеть начал. У нас тут снажий ряд испокон веков был и останется. Иди к коменданту, скажи я велел тебе место во втором секторе выделить. Там свободные есть. Но если еще раз начнешь тут царька строить сам знаешь, чем кончится.
Все моментально успокаиваются и расходятся по своим делам. Мясник улыбается мне краешком рта:
Солька, привет. За рыбой пришла? Подсказать что-нибудь?
Пожимаю плечами и беспомощно смотрю в список. Мясник Генрих забирает бумажку у меня из рук и не глядя отдает указания парню-снага, который оказывается поблизости будто случайно:
Собрать и отправить на Весеннюю восемь, надо же, Генрих помнит адрес Дома. Пришлют самое лучшее. Меня тут никто не решится обвешивать Обождешь минут десять?
Киваю на закупки я бы потратила куда больше времени. К Генриху выстраивается небольшая очередь торговцев всех рас и расцветок с вопросами о проверках, местах, очередности выгрузки Он решает все быстро и четко. Просители говорят коротко никто не хочет напрасно тратить время Мясника.
От нечего делать рассматриваю мотоцикл широкий, массивный, с брутальным дизайном. Ужасно хочется к нему прикоснуться, собственным телом ощутить мощь двигателя.
Пожилая женщина-снага подносит нам пластиковые тарелки с бутербродами: ржаной хлеб и нерка, копченая на ольховых опилках, сверху белые колечки лука. Если честно, на пафосном свадебном банкете мадам Кляушвиц я туда так и не попала, но в процессе подготовки все блюда перепробовала ничего даже близко настолько вкусного не подавали.
С делами покончено, улыбается Генрих, вытирая пальцы кстати поданной кем-то бумажной салфеткой. Хочешь прокатиться?
Хочу! выпаливаю прежде, чем успеваю подумать.
Генрих улыбается и хлопает по сидению у себя за спиной. Едва я запрыгиваю газует с места.
Мы быстро проезжаем город и предместья и несемся теперь по дороге вдоль взморья. Держусь за кожаную куртку Генриха, лицом впитываю влажный морской ветер, ощущаю вибрацию двигателя внутренней поверхностью бедер. Надо же, я думала, гонять на мотоцикле с такой скоростью страшно с Генрихом нет, вообще не страшно.
Как только я начинаю думать, что мы едем уже достаточно долго, Генрих останавливает машину. Над дорогой высится скала с одиноким деревом на вершине.
Поднимемся?
Я-то легко! А ты?
Генриху лет пятьдесят, не возраст для снага, но все-таки Но он только усмехается и ступает на крутую тропу местами по отвесной скале надо просто карабкаться. Я взбегаю на вершину раньше, чем он но совсем ненамного.
Дерево оказывается кленом с огненно-алыми листьями. Ветки прочные, удобные Нет повода не провернуть пару трюков! Рывок и я уже в ветвях. Сальто назад, мир переворачивается, листья мелькают
пробивающаяся сквозь рваные облака, и редкие фонари создают причудливую игру теней густые, насыщенные, они так и зовут завернуться в них. Как же я в прошлой жизни была слепа к теням они казались мне серой невнятной массой. В действительности у каждой из них есть и оттенок, и текстура, и влажность, и даже что-то вроде запаха едва уловимого даже для снага, но совершенно реального.
Прислушиваюсь вот в этом богатом особняке, например, нет ни души кроме крыс. Сигнализация ха, да я знаю эту систему! Лажа полнейшая, очковтирательство за кучу денег. Шик-блеск, она даже на второй этаж не проведена.
Заворачиваюсь в мягкую теплую тень и взбираюсь наверх по вычурной лепнине. Балконная дверь открывается самой простой отмычкой да тут и шпильки хватило бы! Дом насквозь провонял пылью, мышиным пометом и мерзостью запустения. Тут лет сто никого не было а, нет, покрывало на кровати под бархатным балдахином отчетливо пахнет недавним соитием быстрым и жарким. Смотрю, слуги времени даром не теряют, живут на всю катушку. И сейчас, небось, самоотверженно несут дозор в каком-нибудь веселом заведении в портовом квартале вместо того, чтобы охранять хозяйское добро.
Мебель и люстры укутаны белой тканью дом-призрак. Места, однако, прилично Вот в этом холле устроить бы спортзал, а из той комнаты вышла бы отличная игровая для малышей только заменить дурацкий щербатый паркет нормальным ламинатом. Коврики цветные разложить, стены ватманом для рисования обклеить ожил бы дом.
Плюхаюсь в огромное кресло возле камина сюда пять таких, как я, спокойно поместились бы! Разваливаюсь, оттопыриваю мизинчик и манерно тяну: