Он рукой указал мне в сторону по коридору, и мы молча двинулись. Я коротко обернулся, бросив взгляд на девушек, которые стояли с немым вопросом.
Мы вышли на широкий пустой балкон, с которого открывался вид на ночной сад и далекие огни города. Граф достал из кармана смокинга трубку, не спеша набил ее табаком и закурил. Я просто оперся на холодные мраморные перила.
Не думал, что ты появишься, сказал он, выпустив облако дыма. Еще и в компании двух особ, которых никто не приглашал. Я же и приглашение тебе велел отправить чисто формально, а ты возьми и появись. И еще на дуэль нарваться умудрился.
Я не планировал, Ваше Сиятельство, сказал я спокойно. Титулование всплыло в голове само по себе.
Брось эти игры на публику, тут никого нет. Так что ты вдруг решил выползти на свет божий? Давно же как сыч живешь.
Были определенные жизненные обстоятельства, которые требовали моего тщательного внимания.
Определенные обстоятельства, повторил граф, затянувшись трубкой. Очень конкретный ответ, хмыкнул он. Разобрался хоть?
Вполне успешно.
Он покивал головой.
Как с отцом дела?
Я не понимал его вопросов. Зачем ему это знать загадка. Все, что я знал про отношения между старым Громовым и его отцом, так это то, что они рассорились еще лет десять назад, после чего между ними не было доверительных отношений. И насколько вытянул из памяти Громова, максимум, что приходило из отчего дома открытка с поздравлением на день рождения.
В памяти всплыло воспоминание, что последним подарком отца было как раз то имение, в котором я сейчас жил. Последняя помощь или подачка, тут уже как посмотреть.
Не общаемся, ответил я.
Понятно. Я слыхал, что старик Громов совсем сдал. Гордость гордостью, Виктор, но он, все же, твой отец. И даже если вы не в ладах, то, не думаю, что спустя столько лет он все еще держит на тебя зло.
Не сочтите за наглость, Владимир Николаевич, но с чего вы вдруг решили обсудить мои дела и моего отца?
Граф как-то грустно усмехнулся. Не исключаю, что мне лишь показалось.
Я и не собирался. Но раз уж так вышло, что мы с тобой столкнулись, то решил уточнить, он повернулся и взглянул на меня. Я ведь тоже, в конце-то концов, отец.
Мы еще какое-то время постояли молча, после чего Муравьев рукой предложил мне покинуть балкон. У выхода мы распрощались, и я двинулся вниз, искать Лидию и Алису.
Остаток вечера прошел на удивление нормально. После того, как сцена с дуэлью была пресечена самим хозяином дома, напряжение в воздухе спало. Косые взгляды сменились на любопытные, а мы из изгоев превратились в центр внимания. Я ловил на себе взгляды, полные вопросов, но никто больше не решался подходить с упреками.
Мы втроем просто гуляли по залу, я представлял девушек каким-то маловажным знакомым, чьи лица у меня всплывали в памяти, мы обменивались ничего не значащими любезностями и иногда наслаждались напитками, перехватывая у снующих официантов бокалы с игристым.
Когда оркестр заиграл медленный вальс, я, повинуясь какому-то внезапному порыву, повернулся к Лидии.
Позволите? обратился я к ней.
Лидия удивленно вскинула брови, но легкий хмель в крови и общая атмосфера сделали свое дело. Она молча кивнула. Мы вышли в центр зала. Я вел уверенно в обычном вальсе, она следовала за мной с безупречной грацией. Мы не говорили ни слова, просто кружились в танце под звуки скрипки. И на эти несколько минут мы были не врагами, а просто партнерами.
И я не капли не пожалел о том, что сделал. Мне нравилось танцевать еще в моем мире. Не сказать, что я был профессионалом, но в юности много и часто приглашал девушек на «медляки» в клубах. Как правило, ни одна не отказывала. А какое-то время у меня вообще было хобби вальс.
Не знаю, с чего меня так это увлекло. Года два занимался этим полупрофессионально. И, скажу вам, непростое это занятие «кружится в вальсе».
А здесь мои навыки еще и слились с навыками Громова, который как аристократ учился танцам.
Следующий танец был быстрее, и на него я пригласил Алису. Она сначала смутилась и залилась краской, но потом, заразившись всеобщим весельем, согласилась.
Она танцевала не так грациозно, как Лидия. Ее движения плохо вписывались в строгий ритм. На одном из резких поворотов она оступилась и, чуть не потеряв равновесие, ойкнула. Мне пришлось резко притянуть ее к себе, подхватив одной рукой за талию, а другой за локоть, чтобы она не свалилась.
В этот момент, держа ее так близко, я ощутил упругое тепло ее тела. В памяти тут же всплыло ощущение от танца с Лидией ее тонкая, почти невесомая фигура, двигавшаяся с отточенной точностью. Они были такими разными, но теплота и упругость живого женского тела обеих были неоспоримо приятны.
Я тут же мысленно одернул себя. Алкоголь. Гормоны. Шампанское снижает контроль, а физический контакт и музыка чистый дофамин. Просто предсказуемая биохимическая реакция здорового мужского организма. Ничего больше.
Хотя они действительно обе красавицы, ничего не скажешь.
Она посмотрела на меня снизу вверх, ее щеки пылали, но в глазах плясали смешинки. Эта неловкость показалась ей забавной, и она рассмеялась. Я не смог сдержаться и рассмеялся в ответ впервые за все это время.