К моменту
прибытия заказа я успела принять легкий душ, заплести волосы в высокую небрежную ракушку, плюхнуть на лицо маску, втайне надеясь, что она поможет избавиться мне не только от синяков под глазами, но добавит лицу приятный блеск; завязывая на талии пояс халатика, радостно поскакала открывать на нетерпеливый стук в дверь, живот уже неприятно сводило от голода.
С широкой улыбкой распахнула створку и испуганно замерла: на пороге был совсем не доставщик с тележкой вкусной еды, а мой босс.
Линара, я
Ник шокировано вытаращился на мои голые ноги, зрачки угрожающе расширились и потемнели, кадык нервно дернулся, а мои собственные башочные тараканы рухнули в глубокий обморок. Ы-ы-ы Где мой образ приличной монашки? Боже, как неудобно-то, а. Босс ещё подумает, что это я его совращать собралась. Но нет, этот босс надумал себе нечто похуже.
Глава 20
И халатик этот кружевной, шелковый, соблазнительный, едва прикрывающий округлые бедра. Никогда не задумывался, насколько нормально желать облизать с ног до головы женщину, в прямом смысле этой фразы, облизать не только сладкие потайные местечки, но вот вообще всю. Раньше таких желаний не испытывал, и женщин во время прелюдий редко вылизывал, хотя какие там прелюдии, всунул-высунул-ушёл; исключая долгосрочные отношения, в своей жизни в таких я состоял только два раза, и оба не срослось.
Халатик колыхнулся от перемены позы помощницы, слегка обнажив кромку белых трусиков. Кабздец. Ещё немного, и моей член заплачет белыми слезами. Если бы мои глаза могли исторгать огонь, халатик Линары пал бы жертвой алийского произвола. К её счастью, ничего подобного я не умел, во мне и магии-то мизерный грамм, считай, нет её.
Мистер Кан, чем могу помочь? выводит из мира сладкой ваты и широко разведенных женских Линаркиных бедер голос самой Линары.
Кстати, да. А зачем я вообще шел? Откровенный вид помощницы с толку сбил. Поступить бы сейчас методом дока и завалить прямо сейчас на ковре, содрать трусики или даже не сдирать, слегка сместить в сторону ластовицу и вбиться на всю длину, по самые звенящие яйца.
Мистер Ка-а-ан?
Ох, Лина, мечтаю, чтобы ты стонала именно так: мистер Ка-а-а-ан, ещё, мистер Кан, когда я буду брать тебя остервенело, насаживая на себя твоими же бедрами.
Ник, ты чего?
Да, Ник, ты чего? Приди уже в себя! Совсем мозги вытекли. Кашляю, прочищая горло.
Мг. Простите, мисс Абервуд, задумался, ну, не идиот ли? Что я мелю. Та-а-ак. Стоп. А для кого это помощница так вырядилась?
Я не раз и не два успел прочувствовать, что такое ревность, и вот сейчас меня снова макнуло в это отвратительное ощущение, кислота самая настоящая кислота, бегущая по венам, так я мог эту мерзость охарактеризовать, и ни черта с нею нельзя поделать, только пытаться усмирить. Я пытался, но ядовитый комментарий сам сорвался с языка:
Тебе идет этот халатик, мисс Абервуд. Ждете кого-то?
Скрип моих зубов следует как следует смазать маслом, желательно соками Линары. Трясу головой. Да чтоб тебя. Извращенец. Линара растерянно хлопает ресницами, скрещивает на груди руки в защитном жесте, и я стону про себя: черт, эти маленькие аккуратные грудки, терпеть не могу бидоны, а вот эти, полновесная двойка, прям мечта. Не смотри, Ники. Иначе член всё же прорвет в штанах дыру, сам будешь зашивать.
Жду, мистер Кан. А что?
Кто он? собственный рык и меня самого напугал.
Лина бледнеет.
Мужчину, полагаю, должен явиться с минуты на минуту.
Мужчину, значит? цежу и беру помощницу на таран, в смысле, тараню её собой, впихивая в нутро маленькой прихожей. Линара удивленно пятится, таращась на меня недоверчиво своими шоколадными глазищами, люблю шоколад.
Мистер Кан, вы чего? Я же не то Я не
Что ты не, м-м-м, Линара? прижимаю девушку к стене, веду носом по изгибу шеи, вдыхая шумно запах огурца и клубники, фа-а-ак, как сдержаться? А на хрена? Не буду я сдерживаться. В топку! Я достаточно насдерживался уже, член вон уже весь синий и бьется в конвульсиях.
Сминаю
сладкий вредный рот помощницы, вторгаюсь между зубок языком, тараню и влажную жаркую глубину. Бессовестно забираясь рукой под халатик, поглаживаю подрагивающий животик и ныряю пальцем под резинку трусиков, провожу по завиткам мягких волосиков пальцем, играюсь и тяну конечность дальше, мне в рот возмущенно стонут и кусают до резкой боли губу. Прокусила, пакостница.
Мистер Кан! шипит девушка. Что на вас нашло? отпихивает от себя, разглядывает хмуро и вдруг выпаливает: Что вы пили или нюхали, мистер Кан? Вас что, тоже чем-то того? Давайте Захарию найдем, пусть вас физраствором оприходует.
Про себя ржу и вот даже понять не могу, с какими эмоциями: то ли истерично, то ли разочарованно, то ли всё вместе.
Не надо меня оприходовать, ничем. Извини, сам не знаю, что на меня нашло. Так кого ты ждешь?
В приоткрытую дверь стучат.
Доставка еды в номер!
Вот его и жду, победоносно заявляет Линара и выглядывает к официанту, пропускает того в комнату, пожилой дядечка человек косится на нас с пониманием и катит тележку в спальню. Запишите на мой счет, пожалуйста.
На Николаса Кана записывайте, хмуро цежу. Это я, достаю водительские права и карточку номера. Дядечка понятливо кивает, желает приятного вечера и сваливает. О, да, вечер, черт возьми, будет особенно приятным, скоро мозоли на левой натру, и натер бы, если бы не являлся алием.