Накрыв малыша, Румпель дождался, когда он заснет. Анна тоже подождала и осторожно спросила:
Что-то не так, Тихогром? Почему ты не дал ему нормально поесть?
Потому что нам предстоит очень долгая и сложная ночь, негромко ответил Румпель, отвел волосы со лба спящего ребёнка и показал на шрам. Посмотри на это. Как думаешь, когда это лучше убрать?
Анна склонилась к кроватке и всмотрелась в зигзагообразный порез на крутом и упрямом лбу. Её темно-зеленые глаза вспыхнули вдруг и переменились круглые зрачки стали вертикальными, а на коже вокруг глаз проявились чешуйки. Просканировав ребёнка драконьим зрением, Анна выпрямилась и гневно раздула ноздри.
Кр-р-рестр-р-раж! яростно прорычала она. Кто это сделал, Крошка?
На это имя Румпель поморщился, но стерпел и ответил:
Кто бы это ни сделал, в живых его уже нет. В материальном виде, во всяком случае.
Но наличие крестража разве не об этом говорит? Что он бессмертен?
Дорогуша, ты слишком долго была человеком, вон, драконью мудрость куда-то утратила, подколол её Румпель. Почаще бы летала, что ли?.. А тот идиот точно сдох и из мертвых сможет восстать лишь в том случае, если ему помогут. Но таких болванов, надеюсь, нет? Кому понадобится поднимать из могилы безумного лича?
А если найдутся? беспокойно спросила драконица.
Мальчика они не смогут использовать, упрямо выдвинул вперед челюсть решительно настроенный Румпель. Ты мне поможешь убрать эту пакость?
Помогу, кивнула Анна. Сейчас подогрею воду и принесу полотенца.
Ушла Анна, а Румпельштильцхен занялся приготовлениями: возложил ладонь на лицо спящего мальчика и погрузил в более глубокий сон, так, чтобы он ничего не чувствовал и не проснулся. Потом сконцентрировался на сгустке темной магии, которую так и не сумели идентифицировать целители-маги, и к моменту возвращения Анны нашел и захватил кусок чужой души. С аккуратной спешностью Анна соорудила полевой госпиталь возле Румпеля и Гарри, разложила всё необходимое, смочила полотенце и замерла рядом наготове. Дождавшись от Анны сигнала, Румпель сжал ментальный захват вокруг сгустка.
Ошметок души Лорда почувствовал вторжение и отчаянно-лихорадочно попытался ускользнуть поглубже в мозг мальчишки. Но опоздал Румпель был аккуратен и быстр. Крепко держа вселенца, он начал осторожно отделять щупальца от тканей, стараясь действовать как можно нежнее и филигранно. Румпель практически стал нейрохирургом, проводящим наисложнейшую операцию на спинном мозге Волоконце за волоконцем, ниточка за ниточкой, даже такая, что тоньше паутинки, и ту Румпель отделял с предельной осторожностью, чтобы, не дай бог, не повредить мальчику. А то ведь по-другому-то никак, только с помощью василиска, или повторного убивающего заклинания, или, как уверяли светила маг-медицины, посредством рассечения лобной доли. Да только пока скальпелем доберутся до крестража через распил в черепе, сгусток ещё глубже в мозг залезет, а то и вовсе власть над телом ребёнка возьмет
Ну вот он, весь в ладони, мерзкий, темный, злой. Вынув ментальную руку из головы малыша, Румпель с гадливой поспешностью ссадил сгусток в хрустальную емкость. В банке оно выглядело как миниобскур, бесформенное дымное образование, дохленько вихляющееся во все стороны туманными щупальцами.
Уничтожь его, Анна, с отвращением попросил Румпель.
Изо рта драконицы уже и так валил дым зарождающегося огня. Сурово кивнув, Анна взяла емкость и покинула комнату, чтобы без помех превратиться в дракона и исполнить просьбу друга. А Румпель занялся кровоточащей раной мальчика, которую, увы, пришлось разбередить. Но зато ей отныне никто и ничто не помешает нормально зажить. Глядишь, и шрама теперь не останется. Ну-ка Шепнув исцеляющее заклинание, Румпель промокнул рану влажным полотенцем и осторожно оттер от крови. Ну вот, красота чистый и гладкий лоб, никаких порезов!
Остаток ночи Румпель просидел возле кроватки, неотрывно глядел на детское личико, запоминал каждую черточку и влюблялся в них всем сердцем. Это его малыш, родной и драгоценный. Бесценное чудо, дороже всех сокровищ мира С какой-то умиленной растроганностью он наблюдал, как просыпается Гарри, как он морщится от солнечного лучика, упавшего ему на нос, как сонно моргает, вырываясь из крепкого глубокого сна, а вот он проснулся распахнул зеленые глазёнки и удивленно-радостно посмотрел на человека, сидящего на полу рядом с кроваткой. Солнечные лучи ярко осветили его и без того светящуюся кожу, золотые чешуйки вспыхнули жаркими искорками и заиграли-заплясали веселыми
огоньками на подушке и стене.
Привет, тепло поздоровался Румпель. Тихо попискивая от счастья, Гарри потянулся к родному лицу и крепенько обнял друга за шею. Это всё по-настоящему, добрый дяденька никуда не делся! Он действительно больше не в чулане! Мытье и одевание Гарри воспринял почти что с благоговением за три месяца в доме тётки отвык от этих простых процедур. Зато здесь его нарядили прямо как принца: в белые штанишки и зеленый камзольчик, на ножки желтенькие ботиночки, а на голову синий беретик!
В столовой, куда его принесли, Гарри ждали высокий детский стульчик и тарелка вкуснейшей каши. Густая, как пюре, сладкая, с ягодками малины и ежевики. Пока Гарри насыщался, в столовую откуда-то пришла большая вислоухая собака, на которую ребёнок протаращился всё время завтрака. По сути, пёс помог Румпелю накормить малыша, завороженного собакой настолько, что и не заметившего, как ему в рот кладут ложку за ложкой.