Так я же вам сказал газ взорвался! испуганно заверещал полицейский, со страхом глядя в побагровевшее лицо усатого толстяка. Обоих Поттеров нашли мертвыми, мужчину внизу, а женщину наверху, в детской.
Могу я войти? тяжело спросил Вернон. Дезориентированный бобби поспешно закивал, давая разрешение на всё и сразу. Осиротевший родственник шумно выдохнул в усы: Печать снимите.
Патрульный тут же отлепил от косяка двери полосатую ленточку и посторонился, пропуская джентльмена в дом. Войдя в холл, Вернон осмотрелся. Тихо, пусто и пыльно. На полу перед дверью очерченный мелом человеческий контур в классической мертвецкой позе с раскинутыми руками и согнутыми ногами Лестница на второй этаж была целой, и Вернон начал подниматься по ней. Полисмен молча последовал за ним на почтительном расстоянии. А вот и детская, полностью разгромленная, меловой женский контур перед маленькой кроваткой. Что-то заставило Вернона заглянуть туда в кроватке сиротливо съёжилась кошка Подняв треугольную мордочку и посмотрев на человека зелеными горестными глазками, киска печально муркнула. Вспомнив пушистую кошачью кучу, согревающую Гарри на обледеневшем порожке, Вернон гулко сглотнул эта кошка осиротела, осталась без хозяев. Но у неё ещё оставался Гарри, а значит, её надо забрать с собой. Вернон глянул на полисмена, выцепил глазами бейджик на кармане и прочитал его фамилию.
Офицер Гордон, помогите мне найти документы на ребёнка.
Нужные бумаги нашлись в секретере вместе с чеками и квитанциями по оплате. Также Вернон поискал кошачью переноску, но не нашел, и кошку пришлось засунуть за пазуху под пальто.
* * *
У Петуньи тоже был по-своему насыщенный день. Вызванный доктор сразу после осмотра ребёнка обрушился на женщину с претензиями:
Прро-о-ошу прро-о-ощения, ко-о-ому это прришло в голову выррезать на лбу рребё-ё-онка всякие зигзаги и мо-о-олнии?
А это порез? озадаченно спросила Петунья. Не ушиб?
Да щ-що-о-об я так жи-и-ил! протянул доктор-еврей. А-а-аккура-атный разррез скальпе-е-елем или ка-а-анцелярским ножо-о-ом.
Петунья суеверно перекрестилась и поцеловала щепоть пальцев, невольно думая об очищающем огне инквизиторского костра только темномагических ритуалов в её доме не хватало
Гарри жалобно похныкивал, его вертели в руках, целую ночь душили вонючими кошками, он не помнил, когда последний раз ел, ему давно не меняли штанишки Что было ранее, Гарри начал уже забывать, вот только мама... зачем-то она ему лобик расцарапала чем-то очень острым. И это было последнее, что Гарри помнил за прошедшие три дня. Правда был ещё мотоцикл, летящий по небу. Но Гарри был уже ни в чем не уверен мотоцикл мог и присниться.
А еврейский доктор продолжал бухтеть, импульсивно жестикулируя:
И вообще, рребё-ё-онок стррашно запущен! Вы куда смотррели, мамаша? Как можно дитё трри дня не мыть?!
Петунья морщилась, но слушала и глотала несправедливые обвинения молча ну, а как ещё узнать о злоключениях младенца? Сам же он не расскажет! Из дальнейшего монолога доктора она узнала, что у Гарри температура, что он сильно обезвожен и давно не кушал и что сейчас он возьмет у мальчика кровь на анализ, и если не дай Бог! в ней обнаружится что-то постороннее, нечто вроде наркотика или снотворного, то она будет привлечена к ответу! На это Петунья снова перекрестилась.
После ухода дотошного врача Петунья занялась ребёнком. Тщательно вымыла
его в Дадлиной ванночке, одела в Дадлину одежку, накормила Дадлиной кашкой и, поколебавшись, уложила спать в Дадлин манежик.
Дадлик всё это время вредно смотрел на маму ну как она может уделять свое внимание кому-то чужому??? Ведь её драгоценное внимание целиком и полностью принадлежит ему, Дадлику, единственному и неповторимому! И всё время, что Петунья возилась с подкидышем, Дадли донимал маму требовательным ревом, он орал, визжал, истошно вопил, колотил погремушкой по всему, до чего дотягивался. Гарри, слыша надрывный рёв, поддавался младенческому рефлексу и начинал рыдать сам. Так что по ушам Петуньи в этот день знатно проехались, оглушая плачем с двух сторон. А у годовалых младенцев довольно луженые глотки и весьма нехило развитые легкие Но вечно это не могло продолжаться, и, устав от плача, заснул в своей кроватке Дадли, за ним уснул и Гарри, несмотря на температуру, а слегка оглохшая Петунья смогла наконец-то отдохнуть и приготовить обед.
Выспавшись, малыши возобновили марафон терпения для мамы, снова начали реветь на два голоса, требуя равное внимание к себе. Пребывая в полнейшем ужасе, Петунья совершенно растерялась и не знала, что делать и за что хвататься. Она и с одним-то ребёнком едва справлялась по молодости и неопытности, а тут их целых два!!! Караул, кошмар и ужас. И тут не иначе, ангелы подсуетились! позвонила Мардж. Толстая славная Мардж! Ей Петунья и вывалила все свои проблемы, рассказала и замерла в тревоге что-то она посоветует? Ну Мардж и посоветовала своим хрипловатым басом:
А посади их вместе, да и всё. Сами разберутся.
Подерутся же робко возразила неопытная Петунья.
Ой, да что они друг другу сделают? фыркнула продвинутая собачница. В таком возрасте они даже синяков не смогут наставить. А после хорошей драки, как правило, наступает прочный мир. Уж ты поверь мне, Петти, я знаю, что говорю, не одно поколение собачат вырастила.