А нам нельзя остаться вместе? спрашивает Бобби.
Нет. Семейных палаток не осталось, да и вы ведь не родственники, так? Она вручает каждому из нас по спальному мешку, бутылке воды и завернутому в бумагу сэндвичу. Обед вы пропустили. Завтрак будет в восемь.
Сначала мы находим тридцать восьмую палатку для Эдрианы. На сыром полу лежат, от стены до стены, грязные спальники. Девочки смотрят на нас молча, угрюмо. В палатке сильная вонь от отхожих мест, выкопанных в овраге за палаткой и накрытых тучами мух.
Нет, так не пойдет, бормочет Бобби. Наплевать, что они скажут, вы останетесь с нами. Давайте найдем палатку номер пятьдесят два.
Под навесом получаем все необходимое.
Уходим подальше от уборных, но не мы одни такие умные. Чем дальше, тем больше грязи под ногами, тем теснее стоят палатки. Наконец находим свободный клочок, на котором можно разместиться.
Кай и Бобби пытаются поставить палатку, но она слишком маленькая. Бобби заглядывает внутрь.
Мне приходилось иметь дело с таким, когда электричества не было, а дети хотели спать с нами. Потеснимся.
Они начинают раскладывать спальные мешки, но я уже сыта этим местом по горло.
Перелетаю через забор, огораживающий грязь и палатки, и лечу к ограждениям, той линии, которая отделяет карантинную зону от всего остального мира.
На первый взгляд впечатление такое, что забор тянется в обе стороны до бесконечности. Интересно, насколько все-таки далеко.
Лечу над той частью, которая уходит влево. Лечу быстро, еще быстрее, так, что внизу все сливается в серое пятно.
Забор действительно тянется далеко до самого моря. Одинаковый он не везде: в некоторых местах это простая сетка, но там стоят солдаты. Над оградой расположены через равные промежутки предупреждающие знаки. Буквы большие и четкие.
ВЫХОДИТЬ ЗА ПРЕДЕЛЫ КАРАНТИННОЙ ЗОНЫ ЗАПРЕЩЕНО.ПРОТИВ НАРУШИТЕЛЕЙ ПРИМЕНЯЕТСЯ ОРУЖИЕ
Или если вы не я.
11 КАЙ
замечаешь окружающий тебя высокий забор из проволочной сетки и только потом такое далекое и глубокое небо.
Уснули наконец-то, говорит Бобби, выскальзывая из палатки и опускаясь на землю рядом со мной.
События последних дней отпечатались на его лице, как, наверное, и на моем. До сих пор не могу поверить, что все это происходит здесь, в Шотландии, в Соединенном Королевстве. Эти палатки с детьми в грязных спальниках на голой земле. Эти дети, за которыми никто не присмотрит, о которых никто не заботится должным образом и которые уйдут отсюда, только если убедят кого-то с той стороны забора вмешаться и принять их к себе.
Поговорим? вполголоса спрашиваю я, и Бобби кивает.
Они все время спрашивают, где их папа. Что с ним случилось? Почему?
Как думаешь, то, что рассказала та женщина о мужчине, которого связали и бросили в костер, может быть правдой?
Ответа на этот вопрос нет ни у кого из нас, а у меня из головы не выходит еще один, тот, который я даже не могу произнести вслух: если власти сжигают выживших, не создают ли они тем самым таких, как Келли? Она ведь тоже была выжившей, пока ее не вылечили огнем. Возможно, сестра знает, появились ли другие такие же, но спросить ее я не могу.
И то сканирование, которое он не прошел. Что они искали?
Я тоже об этом думаю. Сначала предположил, Что цель сканирования проверить и подтвердить наличие у нас иммунитета. Но если так, то зачем тогда запирать нас на целые сутки, чтобы убедиться, что мы не инфицированы? Должно быть, сканирование проводится для обнаружения выживших. Это единственный подходящий ответ.
Похоже, и другие так же думали. Но Эдриана и Джейкоб говорили, что их отец не болел, а значит, и выжившим быть не мог. Тогда вопрос, почему он не прошел сканирование? Уверен, они говорят правду.
Может быть, они не знали, а он смог скрыть это от них?
Как можно сканированием идентифицировать выживших?
Может быть, шепчу я, власти уже определили причину эпидемии, но скрывают это от всех. На Шетлендах нам удалось узнать, что причиной заболевания была антиматерия. Помнишь, я тебе рассказывал? Может быть, в выживших есть что-то от этой антиматерии, и потому они заразны. Если так, то, возможно, сканирование позволяет находить след антиматерии или чего-то другого, столь же необычного.
Может быть, соглашается Бобби. Но в новостном выпуске, который мы смотрели в изоляторе, сказали, что причина эпидемии до сих пор не установлена.
А если они лгут? Только почему?
В палатке хнычет во сне Эдриана. Бобби заглядывает внутрь, гладит ее по волосам, и девочка успокаивается. В его взгляде боль; дети напоминание о том, чего он лишился.
А ее отец? Что с ним сделали?
Неужели действительно бросили в костер и сожгли заживо?
Как Келли.
Есть кое-что, о чем я стараюсь не думать, от чего пытаюсь отвлечься, но к чему постоянно возвращаюсь. При мысли об этом внутри все содрогается, и только напряжением сил мне удается скрыть тревогу и озабоченность. Если Шэй вывезли за пределы карантинной зоны где с выжившими поступают так, как здесь рассказывают, то что они сделали с ней?
Пусть это и выглядит безнадежным делом, я должен попытаться найти ее. Келли обещала помочь, но какая от нее польза? Даже если сестра отыщет Шэй, сказать об этом мне она не сможет, если только рядом не окажется умирающий, который выступит посредником.