Мама
Настроение полетело в помойку даже не представляю, насколько им с сестрой сейчас плохо. К черту мне-то явно хуже: они хотя бы в своем мире, они могут друг друга поддержать, а я приемный ребенок в чужом мире. И мне что, почти год болтаться без дела? А мне хоть какую-то бумажку о том, что я вообще-то одиннадцать классов на медаль закончил, дадут? Я же сейчас по документам вообще неграмотный!
Дверь открылась без предварительного стука невежливо вообще-то! и в кабинет зашла одетая в ярко-оранжевое, расписанное подсолнухами, закрытого фасона платье, повязавшая на голову белую косынку, седая, очень старая бабушка. Долгая жизнь оставила на ее лице «грустные» мимические морщины, но в противовес им на щеках пролегли следы доброй улыбки. Улыбается бабушка и сейчас, глядя на меня снизу-вверх немножко сутулится сохранившими живой блеск, явно не нуждающимися в очках, светло-зелеными глазами.
Здравствуйте, поздоровался я первым.
Здравствуй, Андрюша, выцветшим от времени голосом откликнулась она. Я опекунша твоя, Зинаида Матвеевна.
Извините, что так вышло, покаялся я.
Что ты, глупый! улыбнулась она еще шире. Я старая, мне помощник нужен вот ты и сгодишься! А я тебя кормить-поить и в меру сил одевать буду, договорились?
Договорились, кивнул я. А вы не знаете, мне аттестат дадут?
Тю, так вот же, дали уже, она залезла в потертую, тканевую сумочку и достала оттуда набор документов. Аттестат, ИНН, страховое, перечислила. Приписное и паспорт тебе отдали?
Отдали, подтвердил я.
На вот, она вручила мне перечисленное и добавила кожаную папку с молнией. Документы пусть у тебя будут учись ответственности, в нашей стране все бумажки важные, неважных чай печатать не станут.
Спасибо, постараюсь не терять, упаковав документы в папку, я сразу ощутил себя увереннее теперь не непонятно кто, а полноценный гражданин!
В аттестате четверки и пятерки. Два дня назад я пять часов подряд решал тесты по всей школьной программе в кучу. Видимо, результата хватило на вот это. Очень удобный «экстерн» получился. Ладно, с такими оценками на заочное после армии точно возьмут, а значит все хорошо.
Идем, бабушка взяла меня за руку и прокомментировала мой «больничный» наряд. На вахте тебе одежду отдадут пронести не разрешили. Тапочки я купила. Остальное дома найдется у меня сын взрослый, после него кое-что осталось, сгодится тебе на первое время.
Походим в обносках, чего уж теперь. Бабушка, похоже, из «божьих одуванчиков», и это гораздо лучше наполненного настоящими беспризорниками детдома.
Мы вышли в увешанный плакатами гражданской обороны (в случае образования пробоя в пространстве немедленно эвакуируйтесь!) коридор, прошлись по нему
до лестницы, спустились вниз и попали в фойе последний раз я видел его, когда меня сюда привезли. Вахтер в виде лысого деда в толстых очках выдал мне бело-розовые полосатые «семейники», белую футболку, синие не джинсовые, типа-спортивные штаны и носки. Все чистое и выглаженное. Бабушка указала на черные резиновые шлёпки обещанные тапочки. Подхватив все это, я спрятался под лестничным пролетом тут широкая колонна и переоделся под ехидное вахтерское «смотри какой, стесняется!». Вахтеру я снятое с себя казенное и отдал.
Все? уточнила Зинаида Матвеевна.
Все! кивнул я. Давайте я вашу сумку понесу?
Такая ноша не тянет, отмахнулась она.
Обидно не доверяет что ли?
Идем, а то на электричку опоздаем, поторопила она меня и неожиданно бодрым шагом направилась к выходу.
Я пошел за ней и немного залип на крыльце какое хорошее, пронзительно-синее, безоблачное небо! Как ярко светит давно не виденное солнце! Как приятно чувствовать на лице его лучи и теплый, пахнущий землей, автомобильным выхлопом, теплым асфальтом словом, городом! ветерок.
Засиделся в Центре-то, догадалась бабушка, взяла меня за руку и потащила к воротам. Ниче, в деревне надышишься.
В деревне?
Поселок Липки, кивнула она. Я там всю жизнь прожила, а тебе на год сгодится.
И я шестнадцать лет в Липках жил в другом мире. К черту, мне нужно взять себя в руки и сконцентрироваться на происходящем здесь и сейчас. Мечты о возвращении это просто мечты, а реальность с ними редко сочетается. Придется учиться жить в новом мире, и сожаления и депрессия мне здесь не помощники, а значит пошли вон из моей головы! Прости, мама, прости, Таня, но, если я не научусь здесь жить, значит никогда не найду способа попасть домой. Не переживайте сильно, мы обязательно встретимся!
Всю дорогу бабушка Зина (разрешила себя так называть) рассказывала о своем житье-бытье: живет в деревне, есть огород и участок за поселком, типа поле на нем картошка растет. Водопровода в доме нет, но есть колодец во дворе. Носить воду теперь моя обязанность. Электричество есть, и даже телевизор черно-белый, новости смотреть, как говорит моя опекун, «сгодится». Еще из обязанностей у меня полный комплекс садово-огородных деревенских работ. Скот у бабушки имеется: корова и четыре поросенка. Одного из них мы «ближе к зиме забьем, на мясо». Отец учил, справлюсь.