Весть о разразившейся русско-японской войне достигла Петропавловска около 10 часов вечера 21 апреля 1904 г. (здесь и далее все даты указаны по старому стилю). Ее доставил гонец-казак, отправленный с «полетучкой». Официальное уведомление пришло спустя почти три месяца после ночного нападения японских миноносцев на русскую Тихоокеанскую эскадру, стоявшую в Порт-Артуре, и героического боя крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с отрядом кораблей контр-адмирала С. Уриу.
22 апреля 1904 г. начальник Петропавловского уезда коллежский асессор поручик запаса Антон Петрович Сильницкий издал приказ 204, извещавший население о начале боевых действий. Уже первая фраза этого документа свидетельствует о том, что камчатский руководитель не имел полной информации о происходившем в мире: «27-го января сего 1904 года Россия объявила войну Японии». Как известно, война началась внезапными, без какого-либо официального уведомления, атаками японского флота на русские корабли.
Далее приказ гласил: «Все запасные нижние чины, льготные и отставные казаки, а равно и волонтеры от населения, приглашаются к формированию дружины для поддержания строгого порядка и тишины в Петропавловске и в уезде. Распоряжается воинской силой штабс-капитан Векентьев. Все жители, невзирая ни на какое лицо, обязываются чинить мне и штабс-капитану Векентьеву полное во всем послушание, обусловливаемое обстоятельствами военного времени. Приказ сей немедленно объявить по городу под расписку, а в копиях полетучкой послать по всему уезду. Верьте, братцы, в Бога и Царя».
К полудню 22 апреля 1904 г. «все население города Петропавловска, от стара до мала, а равно и инородцы из внутренних селений страны», собралось на молебен «о ниспослании победы Государю Императору и Его победоносному воинству». Молебен служили настоятель городского собора благочинный Камчатских и Гижигинских церквей отец Николай Комаров и диакон Павел Ворошилов.
Известие о начале войны сплотило расколотое городское «высшее общество». Незадолго до ее получения, часть «петропавловской публики» объявила Сильницкого душевнобольным. Реакцию уездного начальника на произошедшее отражает его приказ 171, изданный 12 апреля 1904 г. «В ночь с 9-го на 10-е апреля сего 1904 года семь человек петропавловских жителей, не принадлежащих к коренному населению города Петропавловска, будучи недовольны моими действиями по службе, основанными на точных и ясных законах, а потому и совершенно для меня обязательных, позволили себе, дабы воспрепятствовать исполнению лежащих на мне обязанностей по должности Петропавловского уездного начальника и сопряженных с оною властью судебного следователя, учинить тайный сговор, на котором я, Петропавловский уездный начальник коллежский асессор Сильницкий, объявлен сумасшедшим, а потому и подлежащим смещению с упомянутой должности. Сместить меня с должности могут Великий Государь и Наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке, но уж никак не тайное ночью сборище семи человек».
Сильницкий опасался, что теперь его распоряжения, направленные на приведение уезда в оборонительное положение и формирование ополченческих дружин, могут быть истолкованы как «акт безумия». Но этого не произошло. Как он указывал впоследствии, «с удовольствием могу отметить, что к этому решению примкнули и мои враги, которые протянули мне руки и сказали: «Что было, то было, а теперь все будем делать одно дело»».
После службы «именитые» горожане и чиновники собрались в Петропавловском уездном управлении на совет для выработки мер по защите полуострова от возможного нападения врага. Минимум информации о происходивших в мире событиях и почти полное отсутствие на Камчатке военных сил и средств (здесь не было ни регулярных воинских частей, ни артиллерии) вынуждали провести обмен мнениями между жителями. Такое коллективное обсуждение в условиях ограниченных ресурсов, коими располагали официальные власти, позволило бы принять наиболее правильные решения. Предложения решено было заносить в специально заведенную для этого в управлении книгу.
«Всякому, кто услышит, что-либо достойное внимания и относящееся до войны вменяется в обязанность являться в управление и за полным своим подписанием с обозначением числа, часа и минуты, записывать сей слух, не объявляя сей слух никому до записи в книгу. Если кто из граждан города Петропавловска, а равно из жителей Петропавловского уезда, имеет предложить ту или иную разумную меру, вызываемую возможностью ежеминутного нападения на нас врага, излагать таковую письменно в книге, которая отныне будет выдаваема желающему во всякое время дня
и ночи». Окончательное решение по всем высказанным предложениям Сильницкий оставлял за собой.
Первая запись в книге, страницы которой были поделены на две колонки «Слух или мера» и «Отметка начальника уезда» появилась 23 апреля в 15 часов 20 минут (точное время обозначено в соответствии с решением совета). Ее внес один из первых камчатских рыбопромышленников А. Т. Зубков, приглашенный на полуостров еще в 1896 г. компанией «Камчатское торгово-промышленное общество» (КТПО) в качестве засольщика рыбы.