Об усилиях, которые в различные времена предпринимались по поддержанию в достойном состоянии памятных мест города, писалось достаточно: внимание этому уделялось всегда. Правда, далеко не все здесь ясно. Незадолго до описанного выше крестного хода, в воскресный
день 4 июня 1922 г. «при большом стечении народа состоялось освещение памятника-креста на братской могиле, доставленного по поручению британского правительства фирмой «Гудзон-Бей»». Непонятно, что имела в виду сообщившая об этом местная газета: наверное, британское правительство могло прислать памятный знак на место захоронения соотечественников, но мог ли быть он освящен по православному обряду? Если же крест был поставлен на русской могиле, то причем тут англичане? Видимо, эта загадка еще ждет своего исследователя.
Впрочем, памятники не только ставились, но и разрушались. Некоторые из наших предшественников в ХХ веке относились к памяти предков столь же непочтительно, как и их отдельные потомки, продолжающие и в начале XXI столетия регулярно осквернять исторические монументы и «украшать» их своими автографами. 18 июня 1922 г. «Камчатский листок» писал по этому поводу: «Памятник «Слава» (на Кошке) требует маленького ремонта старых пушек, разбросанных неизвестными хулиганами по сторонам от памятника. Одна из пушек брошена в бухту, и во время большого отлива она видна».
Памятник «Слава» был открыт спустя 28 лет после славного сражения 24 августа 1882 г. Первоначально он размещался на песчаной косе порта, имевшей длину около 470 и среднюю ширину 13,5 метров, от которой отходила дорога, поднимавшаяся в город. Помимо своего прямого назначения, монумент играл роль створного знака, облегчающего вход судов в ковш. Территория косы служила местом для выгрузки и хранения строительных материалов (кирпича, леса, цемента, камня). В ходе расширения порта, проводившегося в 19121915 гг., особое внимание было уделено тому, чтобы «Слава» не была закрыта «сооружениями и стоящими у пристани пароходами». Коса в начале 1920-х гг. использовалась японцами как место тренировок экипажей кораблей: сюда они высаживали учебные десанты.
В 1940 г. на месте косы и находившегося здесь памятника началось строительство холодильника. 29 января 1941 г. Наркомат рыбной промышленности СССР в соответствии с решением правительства остановил стройку и распорядился законсервировать ее. Подрядчик трест «Камчатрыбстрой» должен был закончить в 1941 г. перенос «Славы» на новое место и передать всю площадь косы порту, что вскоре и было сделано. Памятник менял не только свое место, но и внешний вид: в соответствии с духом эпохи православный крест на его вершине на некоторое время заменила размашистая пятиконечная звезда.
Память о защитниках отечества и их руководителе сохранялась в самые сложные годы. Часто менявшиеся в двадцатых годах камчатские власти, имевшие различные политические окраски, относились к собственной истории с уважением. Истинные ценности оказались выше сиюминутной политической конъюнктуры. В декабре 1920 г. камчатский областной совет предполагал издать отрывной календарь на 1921 г. В качестве праздничных дней в нем выделялись «лишь те, кроме воскресных дней, какие празднуются здесь на Камчатке местные и в Советской России». Среди них были всероссийские религиозные Рождество, Благовещенье, Пасха, Вознесение, Духов день, Преображение, Успение, местный городской Петра и Павла, а также светский Новый год. В список отмечаемых памятных дат входили рожденные революционным временем и в разное время забытые «Расстрел рабочих царем в Петрограде 1905 года», «Свержение самодержавия», «День Парижской коммуны», «День Интернационала», а также более привычно звучащие для нас «Первое мая» и «День Октябрьской революции». Череду памятных дат замыкало «Отражение нападения англо-французской эскадры на Петропавловск».
2 марта 1923 г. газета «Полярная звезда» в рубрике «Справочный отдел» напоминала камчатцам о том, что 28 февраля 1923 г. исполнилось двадцать пять лет со дня кончины руководителя Петропавловской обороны: «Исторические справки. 28 февраля. 1898 г. Смерть адмирала В. С. Завойко». Дела адмирала не были забыты, а его имя не попало в список «царских сатрапов», в числе которых оказался, например, легендарный полководец М. Д. Скобелев, памятник которому в Москве был разрушен в 1918 г.