Ответ пришел 6 августа. Действия губернатора были одобрены. «Примите все меры к охране на новом месте перенесенных денежных сумм и ценностей. При нападении врага, конечно, его надо отражать всем, чем только возможно. Камчатке не впервые меряться силами с неприятелем, и она знает, как его надо встречать».
Основной силой, которую можно было выставить против возможного десанта, была жандармская команда. Правда, ее командир ротмистр Бологовский докладывал Мономахову, что она «по своему состоянию вряд ли может оказать серьезное сопротивление неприятелю». Кроме того, ротмистр сообщил, что перед отправкой команды на Камчатку он получил от генерал-губернатора разъяснения о том, «что в силу политических договоров на обязанности камчатской жандармской команды лежит только чисто полицейская служба, то есть охрана внутреннего порядка и спокойствия». Естественно, что последнее можно было отнести только
к мирному времени. Телеграмма Гондатти снимала все сомнения в части использования команды.
Мономахов отдал Бологовскому следующий приказ: «Сообщая Вам взгляд главного начальника края (имеется в виду генерал-губернатор Гондатти С. Г.) на государственную обязанность не только жандармской команды, которая по существу своему является воинской частью, но и обязанности каждого истинного сына Родины, вполне разделяемый мною, предлагаю Вам принять меры к тому, чтобы вверенная Вам команда была бы в полном своем составе наготове на защиту русской территории в случае нападения врага. Кроме того, я считаю безусловно необходимым, чтобы в помощь Вашей команде на время военных действий Вы сформировали бы из местных жителей вольную дружину, которая, находясь всецело в вашем распоряжении, могла бы в случае надобности оказать поддержку жандармской команде и надлежащий отпор врагу».
Отпор давать не пришлось. Вскоре Мономахов обратился к населению города со следующим посланием. «Ввиду изменившегося положения на театре военных действий, возможность прихода какого-либо германского военного корабля в город Петропавловск стала маловероятной. Поэтому жители, выбывшие из города ввиду могущей быть опасности от вражеского нападения, могут спокойно возвратиться к своим мирным занятиям».
Символом уменьшившегося напряжения стал вновь заработавший маяк. 7 августа последовало распоряжение губернатора его смотрителю: «Предлагаю Вам с сегодняшнего дня маячный и створный огни зажигать вновь. Убранные по моему распоряжению створные знаки сегодня восстанавливаются».
Что же произошло? В противостояние великих держав, основным театром которого являлась Европа, включилась Япония. 2 августа она, формально выступившая на стороне Англии, Франции и России, но преследовавшая собственные цели расширения влияния в Юго-Восточной Азии, предъявила Германии ультиматум с требованием немедленного удаления германских кораблей из японских и китайских вод и передаче ей не позднее 2 сентября без всяких условий и компенсаций территории Киао-Чао.
10 августа Япония объявила Германии войну. К концу осени после упорных боев она захватила Циндао и германские колонии Марианские, Каролинские и Маршалловы острова. На этом ее участие в войне практически завершилось. Германский флот в Тихом океане был нейтрализован.
О том, какую опасность для русских мог представлять вражеский рейдер, говорит вот такой факт. 28 октября 1914 г. легкий крейсер «Эмден», входивший в ту же эскадру, что и «Гнейзенау», внезапно атаковал в порту Пенанг на острове Цейлон крейсер «Жемчуг», действовавший вместе с британским флотом. Русский корабль был уничтожен торпедами и артиллерией в течение нескольких минут. На нем погибли 82 и получили ранения 115 моряков.
Дальнейший ход мировой войны непосредственно Петропавловск не затронул. Но камчатская общественность не осталась в стороне от драматических событий, происходивших на фронтах. Своеобразным координирующим центром ее помощи российскому воинству стала редакция газеты «Камчатский листок». Население города и окрестностей, а также приезжие охотно жертвовали сюда денежные суммы, продукты, одежду и различные принадлежности. Об этом регулярно сообщала газетная рубрика «Солдату в окопы».
Только за первую неделю ноября 1916 г. в редакцию обратились О. М. Головко и Абрамов, которые передали пять пар перчаток, тридцать семь фунтов махорки, десять книжек курительной бумаги, рубашку, пару кальсон и полотенце. Рыбаки, работавшие на промысле Е. А. Колмакова: русские Минаев, Винокуров, Корчевой и японцы Фузита, Ивасаки, Маеда, Хисинума, Хамано, Ивасаки, Миязаки, Кудо и Окичи пожертвовали 25 руб. Это вместе с ранее поступившими деньгами составило 72 руб. Секретари японского консульства Огата и Этоо передали союзникам тридцать фунтов махорки.
Пожертвования сдавались и в губернскую канцелярию. Так, в октябре 1916 г. рыбопромышленник Ф. П. Татаренко представил сюда для отправки на фронт два с половиной пуда махорки, более пятисот книжек папиросной бумаги, тридцать трубок и два десятка теплых вещей. «Согласно просьбы жертвователя, половину пожертвованного его превосходительство приказал отправить в кубанский казачий полк, а вторая половина будет отправлена на Карпаты пулеметной команде. За столь щедрое пожертвование нашим солдатам господином губернатором выражена Ф. П. Татаренко благодарность».