Обнял только крепче, слёзы ласково вытер.
И произошедшее казалось странным. Не совсем тем, чего Гермиона могла бы ожидать. Она совершенно не думала, что их объятия внезапно окажутся такими сокровенными, волнительными, нежными интригующими. И такими горячими, чёрт подери! Когда она поняла, что не может спокойно выносить не только его переживаний и боли, но и рук на своём теле сквозь ночную рубашку и горячего дыхания у своей шеи, то теперь ни на секунду не могла забыть об этом, отчего кожа то и дело мурашками покрывалась, а губа как-то сама оказывалась закушенной.
О, Мерлинова борода, она догадывалась, что такое может случиться. В конце концов, её довольно долго посещали некоторые фантазии по отношению к другу, которые она глубоко затолкала и приказала себе забыть, а тот факт, что он не испытывал к ней того же, заставлял чувствовать её себя в относительной безопасности. Даже тогда, когда они лишь вдвоём в той палатке жили.
Но не теперь. Зачем он так поступает, зачем вносит эту сумятицу?
А ещё Гарри, действительно, действительно смутил её той фразой. «Я буду здесь, если действительно окажусь тебе нужен». Имел ли он в виду то, о чём она думает или это подлое подсознание подкидывает дурацкие мыслишки? Действительно нужен?
Она надеялась, что он не опускал взгляда к её груди той ночью, иначе сразу бы всё понял.
А что насчёт того, что Гарри открыто отказался обсуждать это ночное происшествие с Роном. Почему? Не хотел ничего исправлять?
В горле страшно пересохло.
И на реплику Рона о том, почему он с Гермионой в своё время отношения не построил, тот весьма уклончиво ему ответил, оставив к этому ответу сотенку сопутствующих вопросов.
Мог бы просто сказать, что никогда не был заинтересован в Гермионе, например, дабы Рон угомонился. Просто не хотел её обидеть?
О, я знаю, вдруг едко говорит Рон, вырвав её из тревожных мыслей. Знаю. Просто ты меня так простить не смогла за тот случай в палатке, вот теперь и мстишь. Гарри, похоже, тоже. Я же вижу!
Гермиона измученно поглядела на него.
Ох, Рон. Я ведь сказала тебе, сказала давно, что мы с тобой друг другу не подходим. Но ты продолжаешь усердствовать, чего-то от меня добиваться, делать вид, что мы всё ещё пара. Ты сказал, что хочешь помочь Гарри и я согласилась взять тебя с собой, но это был лишь предлог, чтобы попытаться снова построить со мной отношения. Верно?
Я просто думаю, что у нас бы всё получилось! отчаянно произносит он, садясь рядом и беря её за руки, которые почему-то были холодными, несмотря на жаркий день. Просто нам нужно Давай поженимся, дом построим
Но Гермиона вежливо улыбается ему, высвобождает свои пальцы из мужской хватки.
Не нужно, Рон. Мне лестно, что ты так настойчиво пытался меня добиться, и что даже не набросился с обвинениями прямо вчерашней ночью на потеху моим родителям, но Но несмотря ни на что ничего у нас не выйдет. Я просто не чувствую к тебе того что должна была бы чувствовать любящая девушка. Мне жаль.
Всё из-за него, конечно же, Рон снова гневно вскакивает, принимается метаться по гостиной. Конечно же! А Гарри знает вообще? Да ему ж плевать на тебя! И вообще на всё, ты разве не поняла?! злится он, тяжело дыша. А ты Да ты просто ведёшь себя как его очередная бестолковая фанатка!
Она лишь невозмутимо молчит, только взгляд становится ледяным, прямо как её ладони.
Ладно, я понял, понял! Ты хочешь, чтобы я ушёл. И я уйду, слышишь?! кричит он, отворачиваясь.
Окей, лишь говорит она тихо, думая о своём, после чего слышит, как яростно хлопает дверь.
Ладно, к Рону она так не смогла ощутить того, на что слабо когда-то надеялась. Но почему, собственно говоря, она не должна чувствовать ничего подобного по отношению к Гарри, как убеждала саму себя этой ночью? По привычке?
Может. Должна. И будет, дементор побери, он же сам нарвался.
* * *
Гарри, вероятно, был весьма озадачен последующим неестественным поведением подруги: та большую часть времени отмалчивалась, порой даже его избегала, а улыбка, которая мелькала на её губах при его виде, и вовсе казалась деревянной. Та жизнерадостность, что она усердно ему демонстрировала последние пару дней, не могла бы обмануть даже ребёнка.
Поставки объятий, что щедро и регулярно ему отсыпали, и вовсе прекратились. Гарри хмурился, думая, что подругу он всё же чем-то обидел, может, черту таки заметно перешёл, и теперь
той неуютно с ним рядом находиться.
И он признался себе, что это отчуждение Гермионы по отношению к нему неожиданно ощущалось довольно болезненно. Она больше не смотрела на Гарри, старательно пряча глаза, а когда он к ней приближался, то та заметно напрягалась, а после делала вид, что всё в порядке. А Гарри же было весьма удивительно, что в организме всё ещё находятся такие чувства, как возбуждение, интерес, неравнодушие
Ему вовсе не хотелось их лишаться.
В чём дело? всё-таки не выдержал Гарри в один из очередных солнечных дней, когда они снова оказались на шезлонгах. Гермиона старательно делала вид, что читает очередной толстенный талмуд, прячась за широкими полями шляпы, но он видел, что взгляд так и застыл на одной точке, а страницы долгое время не переворачиваются.