В это время мы наконец-то пришли на место. Я тут еще ни разу не был, хотя Николай постоянно зазывал полюбоваться местной диковинкой Что сказать? Впечатляюще! Плоская площадка, поросшая соснами, внезапно обрывалась к реке, образуя у ее берега белую стену. Не то что бы совсем отвесную, где-то под углом градусов 70 и высотой метров 2530. С высоты открывался великолепный обзор на реку и прилегающие луга и леса. Противоположный берег, наоборот, был плоским и весь зарос труднопроходимым кустарником. Вот ведь странно, по всем законам высоким берег должен быть тот, что лежал напротив нас.
Вон смотри, пещера! Полезли, позырим. Предложил мой проводник.
Стрёмно, как-то, засомневался я, тут если скатишься в реку, то костей не соберешь.
Да что тут скатываться! Воскликнул Николай. Спуск совсем пологий, корни опять же, можно держаться. Погляди, земля осыпалась и к пещере дорожка появилась. Нас должна выдержать.
Ага, это ты энергичный и худой, весишь как птичка. А я солидный дядька, в меня три таких, как ты, поместится. Боюсь не выдержит меня твоя дорожка.
Фигня! Не согласился искуситель. Смотри, она не песчаная, а из глины, танк выдержит. Пошли уже, интересно же!
Не долго думая Николай ухватился за толстый корень сосны, свисающий с края склона и ступил на выступ, образованный в результате оползня. Потоптался на месте и убедившись в надежности опоры, он решительно двинулся в сторону пещерки. Пройдя метров пять он заглянул в темное зево и махнул мне рукой.
Федорович, давай сюда! Тут надёжно, не свалишься. Дорожка шире, чем кажется и прочная.
Он снова глянул в пещеру.
А она здоровая, по размерам, как моя большая комната.
После чего решительно шагнул в отверстие и пропал из виду.
«Ладно, подумал я не зря же тащился сюда»
И, преодолев свою боязнь высоты, полез следом за Николаем.
Глава 1. Знакомство
Коля, а что это за фигня плоская?
А! Махнул тот рукой. Ледник приволок откуда-то, наверное. Пока тащил обтесал. Я видел в музее такие каменюки.
Я подошел поближе. Вдруг мне показалось, что на ее поверхности что-то виднеется.
Николай, посвети-ка на камень. Попросил я своего спутника.
Чего там?
Луч света заскользил по стенке, и я оторопел. В камне, как за стеклом, стоял парень, подросток лет 1416 и протягивал к нам правую руку. Казалось, что его ладонь сейчас проткнет тонкую поверхность и вынырнет в пещеру.
Ты видишь?! Закричал я. Видишь его?!
Кого? Николай в недоумении пытался рассмотреть, что меня так возбудило.
Кого я должен увидеть, Федорович? Камень как камень. Померещилось что-то?
Но черт! Я отчетливо
видел паренька и даже протерев глаза и покрутив головой, мне не удалось отогнать видение. Я, вообще-то, по жизни человек осторожный, пообтесанный и побитый, но тут поступил так, как в далекой юности, решительно шагнул вперед и приложил свою ладонь к ладони застывшего юноши.
Вспышка!.
Я Дмитрий Владимирович, во крещении. Для закупов и вольных смердов, живущих на моих землях, более известен, как Ростислав Владимирович. Близкое окружение, семья, знают меня как Олафа, сына Владимира. Ну а моя покойная матушка, ее половецкая служанка и конюх звали Балобан-бег.
Мой отец Владимир Всеволодович, сын Всеволода Большое гнездо, умер 6 января, и я стал увы! не князем Стародубским, а изгоем. Жена отца, Елена Глебовна, дочь Глеба Святославовича Черниговского, детей батюшке не подарила и ушла в мир иной за год до него, простыв по дороге из Владимира в Стародуб. А вот пленная половецкая княжна (хотя дед был хан так себе, подханок скорее), сумела, когда-то, вскружить голову 17 летнему княжичу и через положенное время на свет появился я. Произошло это замечательное событие 17 декабря 6721 года от сотворения мира. Или в 1212 году от Рождества Христова.
Вся огромная родня отца отнеслась к его официальной бездетности с сочувствием, списывая ее на грехи, которых у любого князя очень и очень много, а к, непризнанному церковью законным, сыну с пониманием и расположением. Тем более, что официальное положение незаконнорожденного не оставляло мне шансов занять хоть какой-то стол. Слишком много было претендентов. И раз уж в лествицу мне было не влезть, то почему бы и не выказать приязнь такому родичу. Хотя наша семья знала одного ушлого бастарда, который сумел забраться на самый верх. Но где я, а где Владимир Святославович?
Дядя Юрий Всеволодович, примчавшийся из Владимира проститься с братом, позвал меня к себе, в гостевые покои, после отпевания и похорон.
Заходи, племянник, заходи. Поговорить надо. 39-летний Великий князь Владимирский приглашающе повел ладонью.
Не буду тянуть. Ты понимаешь Ростислав, что стол отца твоего я должен забрать?
А я!?
А ты Отец тебе землю подарил по Клязьме, вроде? Погост там и деревеньки
Там земель то тех, простого дружинник не прокормить, не снарядить. Я все же сын князя. На стол не претендую, принимаю свое положение. Но мы же родичи! Мне что, побираться теперь Христа ради?!
Хм Что хочешь?
Я все дни болезни отца и ожидания похорон, обдумывал свою дальнейшую судьбу и строил планы, как выжить одному, без защиты, в непростом, кипящем котле Владимирской Земли. Советовался с умирающим князем и его ближним помощником, которому доверяли, и он и я. Ясно было, что от претензий на Стародуб или другой стол, нужно отказываться, но попробовать получить побольше земель, в личное владение и кое-какие привилегии, стоило попытаться.