В кожаный кофр уложил двести слитков серебра по 100 грамм, каждый с хохлацким трезубом, пятьдесят серебряных монет Банка Китая с драконом, по 31 грамму, и двадцать золотых монет с пандой, по 3,1 грамм. Выглядят красиво и не поймешь, что за чудо такое и откуда. Удивительно, но в тайнике было больше всего монет из России и Китая. На третьем месте украинские, но это то понятно.
Блин, тяжелый, зараза! Почти 40 кг. Ладно доеду на машине, а там тащить не далеко. Чуть не забыл! Вернулся в дом и прихватил деревянный бочонок, на 25 литров, с отличным Порто Винтаж, 10 летней выдержки. Проверил хорошо ли закупорен. Перелить то из бутылок я перелил, а вот с запечатыванием бочонка замучался. Все готов, поехали!
Знакомая площадка на Белой горе была пустынна. Ну так холодновато стало, дни короче, молодежь предпочитает тусоваться в других местах. Спустился к пещерке. Тропинка в порядке, ничего не обвалилось, должна выдержать. Перенес свой груз в несколько ходок, запер машину и стал проталкивать кофр в камень. Вдруг не полезет? Нет, все нормально, поупирался и исчез. Следом за ним канули сумка и бочонок. Пора и мне. Подошел к князю и прикоснулся к его ладони.
Вспышка!
Огляделся. Ага, вещи уже тут. Вылез наверх и прищуриваясь на утреннее, яркое солнышко, стал вертеть шеей, разыскивая боярина.
Дружина Кнутович! Крикнул ему, растолковывающему что-то своему кметю Яну Кривому.
Тот обернулся и посмотрел вопросительно.
Дело есть, боярин. Срочное.
Старый подошел, и я поманил его в будущий подпол.
Помоги
перенести до саней, тяжело одному.
Дружина наклонился потянул кофр и удивленно крякнул. А то! Подхватив другой рукой бочонок он полез наружу, ничего не спрашивая. Повезло мне с окружением. Подобрав сумку, выбрался следом. Уложив груз в сани, завалили его сеном и прикрыли полотном.
Потом все расскажу и покажу, в усадьбе. Ответил я на его немой вопрос. Поставь кого-нибудь рядом, пусть отгоняет любопытных.
Кивнув, боярин направился к группке вооружённых людей и что-то сказал сыну Семиону.
Что охранять то? Поинтересовался парень, присаживаясь на сани.
Видишь поклажу, накрытую полотном. Вот ее и охраняй.
А что там?
Грехи людские там, Семион. Тебе лучше не знать.
Ага. Мне и своих хватает. Хохотнул тот в ответ.
Я же пошел по двору будущей усадьбы, а затем будущего замка, приглядываясь и прикидывая, что и как нужно бы сделать. Конечно, потом зодчие посмеются и похерят все мои расчеты, но общие задумки, надеюсь, останутся.
Вот тут и там будут угловые башни, а вон там поставим большую воротную. Здесь хорошо бы выкопать колодец, двор замостить плинфой, проложить стоки для дождевой воды. Намечая, где будут конюшни, склады, казармы и мое жилище я расхаживал, мало что замечая вокруг. Нью-Васюки
Незаметно подошло время обеда. К кострам стал подтягиваться из леса народ, в предвкушении горячего. Притомившиеся мужики, краснея искусанными морозцем рожами, поочередно подходили к холопкам, получали миску варева со здоровенным ломтем ржаного хлеба и, рассевшись группками на стволах деревьев, приступали к еде.
Почти все смерды на моей земле были переселенцами с Юга. Бороды брили, зато усищи отращивали по скандинавскому обычаю. Я задумался и не заметил, что пристально смотрю на сидящего рядом парня. То ли не было пока обычая стоять в присутствии князя, то ли я не князя не тянул, в глазах смердов, то ли на работах все становились равны. А может вечевой дух и степная вольница не до конца выветрилась из голов в наших лесах.
А что, князь, ты в тереме, небось, хлеб пшеничный кушаешь, из муки тонкого помола? Усмехавшись, попытался меня задеть парень.
«Петька Лис». Опознал я его, «Сын старосты Ефима из Бобровиц».
Бывает и такой ем, по праздникам. А бывает и ржаной, как вы сейчас. А ты, что же не ешь пшеничный? Вроде бы не только рожь сеете.
Так мы всю пшеничку продаем купцам, чтобы выплатить тебе подати. А сами рожью перебиваемся. Урожаи то не ахти, не Юг. Лес пока подсечешь, пока выкорчуешь, пока спалишь Глядь а уже новый участок чистить надо, оскудела земля.
Так вы же с Юга. Там у вас трехполье много где, что здесь так не делаете? Изумился я.
Там земля была наша, а тут твоя. Не разгуляешься. Не по правде все это. Почему я лес очистил, поле вспахал, а принадлежит она тебе?
Причем тут трехполье и владение землей?
Притом! Деды рассказывали, что в прежние времена платили мы подати за защиту от поганых, а земля наша была. Ныне же ни земли, ни защиты. Одно слово, что смерды, а как закупы, да холопы живем! Распалялся Петька. В Черниговских землях степь, паши сколько хочешь. А тут! Пока поле приготовишь ничего не хочется, ложись и помирай. А князь да бояре в роскоши, прохаживают да посмеиваются. Вдруг половцы, так утечете небось в Стародуб, а мы пойдем в полон.
«Молодой революционер. Болтливый. Не боится же, зараза! Думает, что князь юн, так и проглотит»
Думаешь не защитим? Полюбопытствовал у бунтаря.
Защитничек! Презрительно ощерился Лис. Первым убежишь прятаться под мамкину юбку.
Вот это он зря! Мама умерла уже давно, но в душе князя рана от потери все еще кровоточила.