Этот Подползухин оказался жуликом. Подсунул мне бог знает что! Посмотри на эту парочку. Ну как я ее вывешу? Ведь к нам приходят племянницы. Они такие любознательные. Могут задать вопросы Какому-нибудь лектору в музее хорошо рассказывать, кто такой Марс, кто Венера. А я? Что я, из Общества по распространению знаний? А этот дом? Это просто как это называется «эскиз». Строил какой-то помещик дом где-то в Париже или Берлине, а я любуйся черепичной крышей и фонтаном. Зачем они мне сдались?!
О чем же ты раньше думала? не смогла не улыбнуться подруга.
Тебе хорошо смеяться! даже обиделась Зоя. А знаешь, сколько я ухнула на эти штучки? Сказать страшно! Знатоки, черт бы их взял, любители! Нет чтобы подыскать действительно ценную картину Вандервельде, или Ван дер Люббе, или еще какого-нибудь Вана. Пусть бы даже устрицы с лимоном как-нибудь я бы выдержала, лишь бы стоящая вещь!
Но ведь тебе нравились эти картины! удивилась подруга. Вон та овальная особенно.
Здравствуйте, я ваша тетя! фыркнула Зоя. Ничего мне
не нравилось. Просто в одном доме сказали: картины это те же деньги. А тут разговоры о реформе. И, главное, из самых достоверных источников. Я и накупила. А теперь ясно, что ничего не будет. Ну, ладно, как только снова пройдет слух, продам всех своих фламандцев. Есть у меня знакомые на примете. Я давно собираюсь устроить им пакость. А сама куплю нейлон.
И неунывающая Зоя прищурила свои миндалевидные глаза и изобразила улыбку, которую считала обворожительной. Эта улыбка, по се мнению, очень шла к ее зелено-оранжевой нейлоновой кофточке с кожаными пуговицами.
1957 г.
СОР ИЗ ИЗБЫ
Света пришла из школы возбужденная, с пылающими щеками.
Папа! сказала она решительно и бросила портфель с книгами на кровать, чем вызвала укоризненный взгляд мамы.
Да? отложил газету отец. Николай Николаевич работал конструктором станкостроительного завода. Человек тихий и сосредоточенный, он всегда, даже дома, был занят размышлениями о станках.
Мы хотим с тобой поговорить, все с той же решительностью продолжала Света.
Кто это мы?
Я, Таня и Игорь.
А где же они?
Ждут на улице.
Ты бы хоть позвала их.
Я не знала, дома ты или нет.
Через минуту вошли Светины одноклассники мальчик и девочка. Про высокого черноглазого и очень застенчивого Игоря Света уже рассказывала родителям. Когда класс ходил в бассейн сдавать нормы, тренер звал Игоря в спортивную школу: у него исключительные способности к плаванию.
Таня, Светина подруга, была беленькая, остроносенькая, и про нее Светин папа знал, что она уже прочитала всего Бальзака и «Консуэлло» и ведет дневник, где беспощадно критикует свои недостатки Некоторые места в дневнике Таня показывала только Свете, зная, что та одобрит непреклонное ее решение идти после школы работать на завод и учиться в вузе заочно.
Здравствуйте! сказали вместе Таня и Игорь.
Здравствуйте! Ну, какие сложные проблемы не дают спокойно жить восьмиклассникам? И чем я могу быть вам полезен?
Слушай, папа! торжественно начала Света Таня и Игорь напряженно смотрели ей в рот. Я тебе рассказывала про Валю
Валя училась в том же восьмом «А» классе. Как и Свете, ей было четырнадцать лет. Валин отец уехал на три месяца в командировку в Мурманск, на какое-то месторождение. Все было бы ничего, но через месяц и мама отправилась туда же «повидать папу», оставив единственную дочь на попечение бабушки и взяв с Вали слово, что она, как сознательная девочка, будет вести себя образцово и помогать бабушке в работе по дому. Но выдержки у Вали хватило ненадолго. Первым делом она разыскала мамины капроновые чулки с узорной пяткой и в таком виде пошла щеголять к подруге. Затем каждый день стала убегать на танцы или в кино и возвращаться домой в час ночи. В табеле появились тройки, а затем и двойки. Бабушку пригласили на родительский комитет и в ее присутствии отчитали внучку. Валя держалась вызывающе, презрительно щурила глаза, смотря на классную руководительницу, которая вела заседание комитета, и на все упреки либо отмалчивалась, либо нехотя отвечала «да» и «нет». Чтобы добиться хоть какого-нибудь результата, с девочки взяли обещание исправиться, хотя уже знали, что Вале ничего не стоит и дать и нарушить слово.
Дома бабушка сказала Вале:
Неужели тебе не стыдно?
Подумаешь, дело-то какое! беспечно ответила Валя и заперлась в ванной,
где стала читать роман Драйзера, вместо того чтобы решать задачи по физике на равномерное прямолинейное движение.
Позавчера поздно вечером Валя опять собралась в кино третий раз на «Хлеб, любовь и фантазию». Бабушка встала у двери и трагически произнесла:
Ты переступишь порог только через мой труп!
Валя, недолго думая, оттолкнула старушку и с подчеркнуто самостоятельным видом вышла из квартиры.
Сеанс окончился около часу ночи. Бабушка дожидалась внучку, сидела и плакала. Она открыла Бале дверь молча, но всем своим видом показывала, что кровно обижена. Это, однако, не произвело на внучку ни малейшего впечатления.
Эпопею с Валей Света вчера рассказала отцу.
Светин папа, разговаривая с детьми, всегда шутил и острил, считая, что это лучший способ расположить их к себе. И сейчас он спросил: