- Выбирайся, - после долгого молчания сказал Корса, - возвращайся в Рэд-Форт.
- Зачем?
- Тогда хоть ты выживешь. Возьми мой автомат. Если встретишь бешеного
- Я не уйду, - по-правде, в Лэнни говорило не геройство, а усталость. Объективно у него просто не хватит сил, чтобы добраться до поселка, так какая разница, где замерзать? Вдвоем хотя бы не так страшно.
- Зря, - над чем-то засмеялся Корса и тут же снова закусил руку.
Лэнни вытащил из внутреннего кармана куртки недокуренную сигарету, с трудом, негнущимися пальцами зажег спичку. Яркий огонек осветил заострившееся лицо Корсы.
- Затянись, - потребовал Бэйкер, поднося сигарету прямо к его губам, - будет не так больно.
Корса поморщился, но все же осторожно разомкнул губы. Неловко потянулся, коснулся сигареты языком, и только потом кое-как сжал рот.
- Втяни в себя дым.
Он послушался и, как многие новички, конечно же, переборщил. Закашлялся, стиснул зубы, звякнула цепь медвежьего капкана. Ягер разорвет Арамака, когда найдет обожаемого младшего брата мертвым в его ловушке.
- Не торопись, ковбой, давай еще раз, только потише.
- Я не хочу, - замотал головой Корса, прикрыв глаза. Его повело всего с одной затяжки.
- Надо! Давай!
Корса покорно затянулся, и на этот раз все пошло на лад. Лэнни тоже приложился, сожалея, что единственная сигарета так быстро тает.
Зато у Корсы перестали стучать зубы.
- Как думаешь, сколько часов нам осталось жить?
- Не знаю. Мне все равно.
- Да и мне, по большому счету, тоже. У тебя хоть семья была, а я совсем один, - пожаловался Лэнни, - даже девушка меня бросила. Обезумела от любви...
- И заразилась бешенством, - вставил Корса.
- Вдобавок ко всем бедам, - согласился Лэнни. - Так что обо мне теперь и поплакать-то некому.
- Это не так, - утешил его Корса, - все наши тебя приняли в семью. Ягер, Леон и Рик.
- Но не ты, Корса?
- И я тоже, Бэйкер. И Габи...
Лэнни поймал себя на мысли, что уже лет сто не разговаривал ни с кем вот так, без особой нужды, просто по душам. Пар изо рта смешивался с голубым дымом. Было тихо, лишь от мороза потрескивали сосны. Они с Корсой медленно замерзали в снегу, докуривая один косячок на двоих и любуясь звездами. Лэнни вдруг почувствовал, что пронзительно благодарен этому парню за такую смерть.
- Я полюбил Габи, Бэйкер, - заплетающимся от холода языком сказал Корса.
- Все любили Габриэля, - улыбнулся Лэнни, чувствуя, как от мороза трескаются губы. - Его невозможно было не любить.
- Да, но... я будто потерял кого-то очень родного.
- Родного?
- Как брата или кого-то еще. Ты веришь в зов крови?
- Это что еще за байка? Такая же, как о двух разлученных половинках?
- Не смешно...
Корса затих. Лэнни сначала показалось, что он обдумывает, что сказать, или же ему просто наскучил разговор.
- Эй, Корса, - позвал он, когда молчание слишком затянулось.
- Я засыпаю, - очень тихо признался тот, - почти вырубаюсь. Извини.
Лэнни будто подбросило.
- Корса! - позвал он громче. - Не засыпай, бро! Не бросай меня здесь одного! КОРСА!
- Ага, - сонно отозвался он.
Это был конец. Лэнни придвинулся ближе к своему бывшему сопернику, прижался плечом к его плечу и стал смотреть на небо. На верхушках черных сосен мелькали рыжие отблески. Поднялся ветер, разгоняя остатки влажной дымки. В чаще что-то трещало. Лэнни охватило счастливое равнодушие. Он улыбнулся, приготовившись вручить богу свою грешную душу.
Но внезапно черные переплетенные коряги на дне оврага осветило яркое пламя факела и высоко над головой раздался голос викинга:
- Вот они, эти балбесы! Леон, Рик, идите сюда, я нашел их!
Эпилог
Только девчонка могла нанести такую рану! Дурища пыталась воткнуть нож в сердце, а для верности надо было бить в живот. Тогда прибежавший Корса застал бы его хладный труп, обязательно облапал бы его, отчего непременно заразился и устроил в Рэд-Форте зомби апокалипсис в уменьшенных размерах.
Гребаная сучка!
Трясясь от невыносимого холода, Гэйб скатал промокшую кровью футболку в тугой валик, засунул под мышку, затыкая обильно сочащуюся кровью рану, и со всей силы зажал левой рукой. Если не прекратить кровотечение,
далеко ему не уйти, сил не останется, а дорога неблизкая. Дьявол, как неудачно все вышло!
Гэйб натянул куртку, застегнул все, что можно, натянул пониже на уши шапку и побрел прочь от форта, который почти стал ему домом.
Поздравляю тебя, Габи, ты снова беглец! И снова тебя подвели человеческие привязанности. Так будет всегда, пока ты будешь позволять себе любить.
- Да, Роззи, знаю! - бормотал он, с трудом переставляя ноги в глубоких сугробах. - Если я выберусь, больше никогда не позволю себе расчувствоваться. Отныне один, сам за себя.
Хорошо, что такой снегопад - следы исчезают прямо на глазах. И кровь уже не течет, а всего лишь капает с кончиков пальцев. И тропа еще различима. В прошлый раз он подмечал разные приметы, теперь ему это пригодилось: кривое дерево на развилке, торчащий среди болота металлический штырь, воткнутый неизвестно кем, измазанный красной краской ствол чахлой ели. А вот поваленное дерево, на котором они с Корсой сидели пару дней назад. Солнце светило, таял снег, Корса щурился и улыбался, а Гэйб растирал его обмороженные щеки.