Два друга-гусара
В ту же пятницу, в 6:03 вечера, Северус Снейп, небрежно одетый в чёрные брюки и чёрный жилет поверх как следует накрахмаленной белой рубашки, стоял в собственной лаборатории и со всем тщанием сверял список ингредиентов,
попутно делая короткие заметки в лежащем перед ним пергаменте. Как и обычно в этих числах каждого месяца он пополнял запасы материалов для зелий и продуктов в кладовой.
В общем и целом, Северус Снейп выглядел хорошо. Ну, насколько это возможно, конечно, учитывая, что основные черты его внешности практически не изменились: чёрные, кажущиеся чуть сальными волосы, крупный нос с горбинкой, зубы хм, всё те же Поменялось в нём только одно: манера держать себя. Теперь Снейп выглядел спокойным, умиротворённым, если не сказать больше, беззаботным человеком.
Со стороны могло показаться, что он с головой погружён в, несомненно, полезное и крайне целесообразное занятие, однако внимательный наблюдатель непременно заметил бы, что Северус сосредоточен на нём чуть меньше обычного. Старинные часы пробили шесть раз, и стало ясно: зельевар чем-то обеспокоен. Видимо, тревожился он не зря. Спустя всего три минуты в другой части дома начался какой-то переполох. Снейп только и успел нахмуриться и пробормотать:
Мерлин, помоги мне как в лабораторию ворвался донельзя взволнованный домовой эльф, которого звали Казимир, и объявил:
Мистер Люциус ищет хозяина. Очень взволнованный мистер Люциус хочет видеть хозяина сейчас же! и, не мудрствуя лукаво, исчез, громким хлопком продемонстрировав собственное недовольство.
Спустя несколько секунд, предшествуя появлению владельца, раздался знакомый протяжный голос:
Северус, ты опоздал. На часах уже 6:04, а тебя всё нет и нет. Предполагалось, что в шесть часов мы встретимся в Мэноре. Может, соизволишь объяснить, почему ты до сих пор дома? и на пороге комнаты во всей красе наконец-то появился единственный и неповторимый Люциус Малфой.
Снейп окинул друга внимательным, натренированным взглядом, и его тонкие губы тронула кривая ухмылка. Люциус заявился при полном параде: в белоснежной батистовой рубашке, зелёном шёлковом галстуке, зелёном жилете с отделкой из парчи, чёрной кашемировой мантии и с неизменной тростью, увенчанной змеиной головой. В свою очередь оценив наряд Северуса, он возмутился:
Я так и знал! Почему ты всё ещё здесь и почему до сих пор не одет? и уставился на стоящего перед ним оппонента с высокомерным ожиданием в прозрачных, словно первый лёд, серых глазах.
Безукоризненно подстриженные светлые брови изящно изогнулись в недоумении, грудь надменно выпятилась колесом О да, Люциус Малфой на самом деле был единственным и неповторимым актёром.
Северус на весь этот фарс даже глазом не моргнул, не скрывая, что ждёт от друга, когда же тот закончит представление.
Не думаю, что я должен сегодня находиться где-то поблизости от твоего поместья, Люциус. Это ты собирался посетить отвратительный министерский приём, я же, как и планировал, остался дома.
Мы договаривались, Северус. Ты сказал, что мы пойдём вместе. Ты так решил. В Мэноре. После нескольких бокалов огневиски и выкуренных сигар, в который раз затянул Малфой знакомую песню.
Я не делал ничего подобного, Люциус. Твои скользкие трюки со мной не пройдут, тебе это прекрасно известно, так что даже не пытайся.
Но, Северус
Я сказал «нет», Люциус. Пожалуйста, прекрати бесполезные домогательства. Я не пойду туда. Точка! в глубоком баритоне Снейпа начали проявляться признаки раздражения. Я сказал тебе «нет» вчера и позавчера, и на прошлой неделе, и в начале месяца. И (вопреки здравому смыслу и только потому, что я называю тебя другом, Люциус) повторю снова: я не собираюсь идти на этот отвратительный приём в министерстве, выговаривал другу Северус, подчёркивая каждое слово. В прошлом году я согласился участвовать в подобном фарсе последний раз.
Любой другой человек на месте Малфоя решил бы, что это окончательное решение Снейпа и любые попытки обречены на провал. Но нам-то прекрасно известно, что Люциуса Малфоя не просто так отправили учиться в Слизерин.
В мгновение ока его поведение поменялось на диаметрально противоположное. Вся прежняя напыщенность и спесь пропали, будто их и не было. В ссутулившихся плечах любой желающий мог прочитать непомерную усталость и крушение надежд. Выразительные глаза тоскливо блеснули непролитой слезой, и коварный блондинистый пройдоха, еле слышно прошептав:
Я прекрасно тебя понял, Северус, тихо забубнил: Что ж Тогда отправлюсь домой, разденусь и лягу в кровать. Я чувствую себя таким старым, одиноким и никому не нужным Это элементарная истина, болезненная, но несомненная очень медленно Люциус начал поворачиваться в сторону двери, словно собираясь уходить, между делом мученически бормоча вполголоса: Глупо было надеяться, что ты изменишь решение. Просто
Раздражённо вздохнув, Северус несдержанно рыкнул и перебил страдающего друга:
Пресвятой Мерлин! Кто бы не был ответственен за эту пытку, надеюсь, сейчас он от души веселится! Вот же гадство! Люциус, старый склизкий хрен, твой зад сам напрашивается на проклятие! Ты и так из меня верёвки вьёшь! Мало мне того, что хогвартские тупицы долгие годы меня в тряпку превращали, теперь ещё ты достаешь! Это просто издевательство какое-то! однако, досадливо вздохнув и некоторое время помолчав, почти спокойно добавил: Чёрт! Я пойду с тобой, Люциус. Последний раз. Через полчаса встретимся в Мэноре.