«Дорогая Мисс Грейн» острый кончик пера замер ровно на середине фамилии.
Чёрт! зарычал взбешённый маг и, гневным движением скомкав невинную бумажку, швырнул её к быстро увеличивающейся кучке мятых листов в дальнем углу кабинета.
Туда отправилась секунду, дорогие читатели, позвольте проверить уже тринадцатая по счёту попытка Снейпа сочинить записку Гермионе.
Как это всё нелепо Безумие какое-то пробормотал крайне недовольный зельевар.
Северус Снейп чувствовал себя законченным дураком. Особенно ясно он ощутил это во вторник вечером. Всё потому, что уже около двух ой, простите трёх часов злой и мрачный, словно туча пепла над вулканом, волшебник безуспешно пытался написать одно единственное дурацкое письмо!
Видите ли, в противовес решимости, проявленной вечером на балу, в то субботнее утро Северус осторожно выпутался из объятий спящей Гермионы и трусливо сбежал. Да, Северус Снейп всегда был честен с самим собой: он проявил трусость.
«В конце концов, в сложившихся обстоятельствах мне не стоит рассчитывать на что-то большее», столь нелогичный вывод настиг мучимого бессонницей зельевара в предрассветные часы, как раз в то самое время, когда он отрешённо наблюдал за пламенеющими лучами солнца, беззаботно игравшими в салки на стене спальни мисс Грейнджер.
Лёжа в постели, всё ещё сжимая Гермиону в объятьях и слушая тихие успокаивающие звуки её дыхания, Северус сумел убедить себя, что этой ночью случилась ошибка, внезапный отказ благоразумия, разовое приключение, закрутившееся, так сказать, «по пьяни».
«Мисс Грейнджер, должно быть, просто слишком много выпила, а я не смог остановиться вовремя и всего лишь взял то, что само шло в руки».
Именно таким образом наш неуверенный маг объяснил произошедшее, буквально заставив себя поверить в ошибочные выводы. Только такие аргументы ум нашего зельевара оказался в состоянии принять. Голова его в тот момент не могла (да и не желала, честно сказать) рассматривать ещё какие-либо варианты.
Да, друзья мои, Северус Снейп помнил решимость, которой сияли глаза Гермионы, когда она первая подошла к нему, и позже, когда дерзко ласкала его.
Да, он, конечно, заметил, как охотно,
даже радостно она принимала его ухаживания.
Да, да и да! Он, несомненно, никогда не сможет забыть довольные вздохи, стоны и вскрики молодой ведьмы, испускаемые во время их страстного слияния.
И да, хриплый шепот Гермионы:
Северус раздавшийся в момент кульминации, подобно святыне вечно будет храниться в самых чувственных глубинах его сердца.
Но, увы! Как человек, которого окружающие (за редким исключением) отвергали большую часть его жизни, Северус проигнорировал абсолютно все знаки внимания и любви. К тому же проснулось обычное его самобичевание.
«Я совершил ошибку, но никогда больше не повторю её, решил наш незадачливый маг. И чем скорей забуду о случившемся, тем лучше»
Он на самом деле собирался следовать собственным принципам. Вот только на этот раз его решимость скончалась, просуществовав довольно короткое время. Если сказать точней, продержалась она до вечера воскресенья, то есть до того самого момента, когда в дело вмешалась судьба в лице снейповского домовика.
Около семи часов пополудни Казимир с необычайно громким и торжественным хлопком появился в лаборатории, где не ожидающий подвоха зельевар мирно доваривал свежую порцию Аконитового зелья. По сморщенной физиономии эльфа расплывалась самодовольная улыбка. В одной руке он держал парадную чёрную мантию Северуса, ту самую, что была на нём в пятницу (да-да, именно в ту пятницу!). А в другой сжимал что-то ярко-голубое и смутно знакомое
Я приводил в порядок мантию хозяина и нашёл это! сообщил домовик и издал радостный возглас, что-то среднее между восторженным фырканьем и умилённым всхлипом. Хозяин должен сохранить их! Они красивые! Эти шортики обязательно принесут хозяину счастье!
С этими словами, всё ещё растроганно швыркая носом и всхлипывая, Казимир решительно всунул маленький кружевной клочок в ладонь Снейпа и с довольно громким хлопком покинул хозяина, оставив того ломать голову над вопросом:
«Почему и как именно трусы могут принести мне счастье?»
Зельевар судорожно сжал подлую, провокационно влекущую тряпочку в кулаке, пытаясь решить, что же теперь делать. Беспорядочная круговерть растерянных мыслей заполнила его разум, а чёртовы трусики почти буквально прожигали дыру в руке. Северусу хотелось уткнуться носом в их греховную невесомую мягкость, чтобы заново почувствовать тот самый запах, обонять его, насладиться им. В считанные секунды первое и наиглавнейшее сражение было проиграно. Трусики одержали довольно лёгкую победу, и потерпевший поражение Снейп, разжав кулак, глубоко вдохнул.
Восхитительный, дразнящий, только Гермионе присущий аромат наполнил ноздри, и в то же мгновение желание и тоска затопила его разум, переполнив чувствами. Веки Северуса дрогнули и медленно опустились.
М-м-м сдавленно застонал он, практически наяву ощутив, как её шелковистое, пульсирующее нутряное тепло смыкается вокруг предательски затвердевшего члена.
В ту же секунду слабые, но взращиваемые с завидным упрямством побеги решимости и покоя завяли на корню. Кто мог предположить, дорогие читатели, что крохотный, тонкий клочок шелка и кружев, пусть даже ярко-голубого цвета, окажет настолько мощное воздействие?