Ольга! Ради всего святого!
Сердце Ольги упало. Без всяких раздумий она бросилась к нему. Она должна была помочь. Должна была его спасти.
И в этот самый момент раздался ледяной, командирский голос Зориана:
Объект! Немедленно к штурвальной консоли! Координаты 74-8-0! Контратака! Это приказ!
Она замерла на полпути. Её разрыввали на части. Маркел, который был к ней добр, который её защищал, который её целовал и приказ капитана. Жестокого, бесчеловечного тирана, который мучил её все эти дни.
Ольга, пожалуйста! простонал Маркел, и из его рта выступила кровь.
К консоли! Немедленно! рычал Зориан. Или мы все погибнем!
Её голова готова была взорваться. Выбор был невозможен. Сердце разрывалось на части. Спасти одного? Или попытаться спасти всех? Она не была солдатом! Она не должна была делать этот выбор!
Внезапно сирена завыла громче. С потолка посыпались
искры. Голографический проект «Маркел» закричал в агонии и затих, его тело обмякло. Это была иллюзия. Она знала, что это иллюзия! Но её мозг отказывался верить. Боль была слишком реальной.
А голос Зориана продолжал орать на неё, требуя подчинения.
Что-то в ней сломалось и щелкнуло. Окончательно и бесповоротно.
Вся её ярость. Вся её боль. Всё унижение. Вся тоска по дому. Вся несправедливость. Вся любовь к Маркелу и вся ненависть к Зориану. Всё это смешалось в ней в единый, кипящий, бешеный коктейль эмоций. Она чувствовала, как по её жилам будто побежала не кровь, а раскалённая лава.
Она не думала. Не планировала. Она просто закричала.
Это был не крик страха или боли. Это был крик чистой, ничем не сдерживаемой энергии. Крик её души, разорвавший оковы разума.
И Вселенная ответила.
Воздух вокруг неё затрепетал и засверкал. От её тела во все стороны рванулась волна невидимой силы. Она была похожа на ударную волну, но состояла не из воздуха, а из чистого света и энергии. Ослепительно-белая, с вкраплениями синих и золотых искр.
Волна прошла сквозь голографические проекции и они распались на пиксели, как разбитое стекло. Мерцающие обломки вражеских кораблей, дым, кричащий «Маркел» всё исчезло, оставив после себя лишь пустой белый отсек.
Но на этом всё не закончилось.
Волна энергии ударила в стены. Не просто виртуальные, а самые что ни на есть реальные стены симулятора. Материал, способный выдержать попадание лазерного заряда, затрещал. По идеально гладкой поверхности поползла паутина трещин. С потолка посыпалась белая пыль.
Системы симулятора, начали кричать о перегрузке, взвыв сиреной и один за другим начали отключаться. Погас свет. Только свечение, исходящее от самой Ольги, освещало помещение. Она стояла в центре, вся окутанная мягким золотистым сиянием. Её глаза были широко раскрыты и сверкали тем же странным светом. Из её распростёртых рук струилась энергия, бившая в стены, в пол, в потолок.
Она не контролировала это. Она была этим. Каналом. Проводником.
Дверь в отсек с грохотом отъехала. На пороге стояли Зориан и Маркел. Они смотрели на происходящее, и на их лицах застыло одинаковое выражение шок. Абсолютный, всепоглощающий шок.
Зориан был бледен. Его серебряные глаза, всегда такие холодные и расчётливые, были расширены. Он смотрел на Ольгу не как на объект или помеху. Он смотрел на неё с благоговейным ужасом. С тем самым страхом, который испытывает смертный, внезапно оказавшийся лицом к лицу с божеством или чудовищем.
Маркел стоял, не в силах пошевельнуться. Его рот был приоткрыт. В его глазах читался не только шок, но и страх. Не за себя. За неё.
Энергия постепенно стала угасать. Свечение вокруг Ольги померкло. Сила, питавшая её, иссякла так же внезапно, как и появилась. Она пошатнулась и рухнула бы на пол, если бы Маркел не ринулся вперёд и не подхватил её.
Она была без сознания. Бледная, как полотно, но на её лице застыло выражение неземного, невозмутимого спокойствия.
В отсеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском повреждённой электроники и тяжёлым дыханием Маркела.
Зориан медленно вошёл внутрь. Он обвёл взглядом стены, испещрённые трещинами, обгоревшие панели. Он подошёл к тому месту, где всего минуту назад была голограмма Маркела. Его лицо было невозмутимым, но пальцы слегка дрожали.
Он наклонился и поднял с пола йогурт. Тот самый, персиковый. Он лежал у её ног, выпав из кармана во время конвульсий. Пластиковая банка была оплавлена с одной стороны, будто от кратковременного воздействия огромной температуры.
Капитан поднял её и медленно повертел в руках. Он посмотрел на бессознательную Ольгу на руках у Маркела. Потом на оплавленный пластик.
В его серебряных глазах что-то переменилось. Лёд растаял, уступив место чему-то новому. Острому. Голодному. Почти алчному.
Никому ни слова, его голос прозвучал хрипло, он прочистил горло. Никому, лейтенант. Это приказ. Отнести её в лазарет. Обеспечить максимальную изоляцию. Охрану у дверей удвоить. Он сделал паузу и добавил уже почти шёпотом, глядя на Ольгу: Мы были слепы. Это не артефакт. Это она сама.
Маркел, всё ещё не оправившийся от шока, кивнул и на руках вынес Ольгу из разрушенного отсека.
Зориан остался один среди дыма и треска. Он разжал ладонь. В ней лежала обычная земная монетка, которую Ольга носила в кармане на счастье. Она прилипла к его коже, раскалённая докрасна.