На этом автоматическая запись бортжурнала обрывалась.
********
Под днищем винтокрылых машин прямые лучи арктического солнца устроили фантастически красивый хоровод сверкающих красок. В безветрие, под ударами лучей солнца торосы разбрызгивали вокруг такое многообразие оттенков, что поминутно приходилось прикрывать глаза, давая им отдохнуть. Выше семидесятой параллели разводий почти не было, лишь изредка проползали причудливые чёрные змейки трещин. Залюбовавшись в иллюминатор столь дивной красотой, Минаев толкнул в бок Кропоткина, перекрикивая раскатистый рокот вращающихся винтов:
- Подлетаем!
Оба научных сотрудника Географического Общества прильнули к иллюминаторам, пытаясь разглядеть сквозь зыбкое облако тумана очертания острова. Мелкие каменистые, поросшие лишайником пустые скалы были разбросаны вокруг большой земли, хорошо просматриваемые с высоты вертолёта. Сам же остров Врангеля, казалось, потонул в каком-то мареве, похожем на студенистый кисель, сквозь границу которого оба вертолёта сейчас пролетали. Из кабины пилотов послышались изумлённые возгласы:
- Приборы вышли из строя! Навигационный компас не даёт определяющего вектора! Приземляться будем вслепую
За иллюминаторами клубились рваные куски сплошного тумана, накатываясь друг на друга, словно снежные лавины с гор.
Связавшись с соседней машиной, в которой находилась группа химической защиты, пилоты узнали, что там происходит то же самое. Стрелки приборов бешено вращались вокруг своей оси, словно вертолёты попали в какую-то гигантскую воронку магнитного смерча. Гравитация вдавила всех участников полёта в кресла, абсолютно лишив их подвижности. Было ощущение, что вертолёты, вошли в зону неизвестной энергии, бьющей над островом мощными импульсами.
- Нас тащит к земле! прокричал в мембрану ларингофона первый пилот. Гул стоял невыносимый, машину кидало из стороны в сторону, будто стальная обшивка корпуса вот-вот развалится на части, теряя фрагменты подкрылков, шасси и винтов в образовавшуюся пропасть.
Как у вас, Вадим? перекрикивая нарастающий гул и едва удерживая рули, интересовался пилот. Тоже трясёт? Следуйте за нами...
Послышался сильный треск, вертолёт подбросило в пространстве, крутануло вокруг своей оси, швырнуло в сторону и едва не развалило на части. Удар был такой, что всех пассажиров разметало по салонам машин, едва не лишив сознания. Снаружи завывало и гудело, вращения винтов ещё не остановилось, второй вертолёт гулко, будто охнув от боли, громоздко опустился рядом, зацепил винтами край скалы, раздался оглушающий треск, машина накренилась на бок, вздрогнула и застыла.
Прошло несколько секунд, в течение которых все понемногу приходили в себя. Кое-где ещё скрипела обшивка, скрежетали мелкие камни, а вдалеке слышался мерный рокот ленивого прибоя, прибивающего к берегу ворочающуюся массу льда.
- Все целы? послышалось из нутра второго вертолёта. Восемь специалистов химзащиты выбрались наружу и в клубах тумана пытались разглядеть территорию .
Спустя десять минут, проверив снаряжение и оставив пилотов обеих машин устранять неполадки, группа из десяти человек, включая Минаева и Кропоткина, выдвинулась почти на ощупь сквозь пелену тяжёлого тумана, осевшего плотным молочным облаком на эту часть острова. Ни часы, ни компасы, ни прочие приборы и аппаратура вертолётов не работали. В воздухе чувствовался ощутимый запах озона и аммиачных испарений, которые сгустились вокруг команды спасателей, как отныне они себя начали именовать. Всё дышало неизвестностью и на редкость крайней степенью опасности. Так бывает, когда отправляешься в никуда, совершенно не ведая наперёд, что ждёт тебя по ту сторону тумана.
Оставшиеся пилоты пробовали связаться с ушедшими однако ни одна рация не отвечала. Старший группы, майор Ремез напрасно пытался в свою очередь вызвать пилотов. Густое и вязкое облако испарений неизвестной природы не пропускало никаких радиоволн, оставляя в эфире сплошную пелену бешено плясавших электромагнитных помех. До аэрологического павильона полярного посёлка было не менее восьми километров, минуя подножие горы Советской, долину из лишайника, где некогда паслись дикие стада мускусных быков,
и, собственно, сам карьер реликтовых раскопок.
Таким образом, на исходе двадцать вторых суток со времени начала экспедиции, две группы, разделённые между собой стеной неизвестного земной природе тумана, оказались локализованы в двух абсолютно разных пространствах.
Остров, казалось, вымер в одночасье, превратившись в сплошную безмолвную пустыню.
********
Примерно в это же время, в середине раскопанного карьера, у разлома образовавшейся пещеры, рядом с оставленным вездеходам и самосвалами начало происходить нечто жуткое и непонятное.
Огромная воронка стремительно пришла в движение, раскручивая гигантские спирали тумана вокруг себя против часовой стрелки. Мощнейшая гравитация принялась втягивать в себя, словно колоссальным пылесосом всех животных с прилегающей к котловану территории, начиная от побережья, скалистых утёсов, лишайниковых холмов и заканчивая редким скудным пролеском из карликовых сосен и берёз. Раскручивающиеся «лепестки» громадного раструба воронки поглощали в себя все виды животного мира заповедного острова, будто намеренно выбирая только органическую жизнь, оставляя неприкосновенными бездушные камни, гальку, мох, лишайник, строения посёлка и прочую неорганику. Слабое электрическое свечение клубящихся испарений из недр чёрного зева пещеры переросло в ослепительный свет, поразивший мощной вспышкой весь периметр карьера, отбросив на землю загадочные гигантские тени. Подобно гигантскому всасывающему агрегату, раскрывшийся раструб воронки увлекал в своё чрево мелких грызунов, песцов, волков, оставшихся в живых после прокатившегося по острову шквалу кровавого истребления. Отдалённое зарево не то пожара, не то сияния накрыло воронку, сквозь которое внутрь устремились, кувыркаясь, рыча и тревожно мыча сразу несколько моржей и белых медведей, бывших неподалёку от эпицентра вращающейся спирали. Было впечатление, что остров, до этого относительно спокойный, вдруг лениво шевельнулся, приподнялся и, будто вздохнув, осел на прежнее место.