Александр Зубенко Крушение "Борта 84"
Глава 1. Катастрофа
От автораБезумьем миг казался в темноте,
Когда бежал от волчьей стаи ночью.
В душе лишь страх, и сердце в пустоте
Перевернулось, вой услышав волчий.
Вокруг лишь снег. Ни звука, ни души.
Кругом лишь ели инеем покрыты.
Костёр зловещий ветер потушил,
Обглоданные кости в снег зарыты.
Луна смеялась, прячась в облаках.
Не замечала, как бежал я в страхе;
И как дыханье слышал я впотьмах
На потной, кровью вымокшей рубахе.
Друзья погибли. Некому помочь.
Свинцом налились ноги, нету силы.
Усталость вдруг взяла, бежать невмочь
(Хоть никогда я не казался хилым)
Вожак напал. Безумья миг настал.
Дохнуло смертью. Мозг налился кровью.
И как подкошенный, я в мокрый снег упал.
Вонзились когти. Сердце взвыло болью.
Я слышал хрип, рычанье, визг и вой.
Я чувствовал, как зубы рвали тело.
И от волков обгрызанной ногой
Я отбивался. Всё во мне немело.
Залитый кровью, без лица, без рук,
Разорванный, объеденный, без кожи,
Я умер. И последний сердца стук
Затих в ночи
Прости меня, о Боже!
(Александр Зубенко. Из сборника: «Стихи с того света»)
Тундра Заполярья.
Вечная мерзлота.
Нефтяные буровые вышки.
Наше время.
Вертолет с бортовым номером «84» падал уже восемь секунд. Его несло к земле, крутя в вихрях турбулентности. Корпус трещал по швам. Рвались лопасти винтов. Ломалась хвостовая балка. Ветер свистел, врываясь в пробоины. Машина разваливалась на части.
А-а-а доносились крики. Пятеро полярников, вылетевших с базы месторождения, вместе с тремя членами экипажа, оказались в огненной ловушке.
Гриша-а! Горим! неслось из салона.
Вспышка плазменного протуберанца прочертила небо, уйдя в облака. Огненный шар вздулся в размерах, вспыхнул нестерпимым свечением: ВЖЖ-АААХ! раздался неимоверной мощности взрыв. Полярников расшвыряло по салону. Один врезался головой в иллюминатор, да так и застыл. Из кабины пилотов валил дым. Стрелки приборов бешено вращались, словно сойдя с ума. Ни компас, ни рации не подавали признаков жизни. Автоматика вышла из строя. Попав в магнитную бурю, экипаж не сумел вовремя приземлить машину в снегах. Остервенелый гул закладывал уши. Струи жидкого огня пожирали машину. Кашель, стоны, всхлипы, дикие крики.
Нас тянет к земле!
Падаем!
Машина горит!
Валька, ты жив?
Помоги-те-ее!
На девятой секунде борт номера «84» потерял лопасти несущего винта. На десятой разломился хвост. На одиннадцатой их несло по частям к земле к снегу, тундре, вечной мерзлоте. На двенадцатой БА-ААХХХ! озарилась вспышкой полярная ночь. На миг стало видно как днем. Мощный взрыв потряс землю. Балки корпуса расшвыряло в разные стороны. Клубы дыма застлали свет. Пилоты погибли, едва вертолёт коснулся мерзлого грунта тундры. Выжили шестеро. Они и были теми полярниками, что вылетели рейсом «84» навстречу судьбе.
А начиналось все, собственно, вот так
Бубновый туз тебе в зубы! хохотал кто-то.
Звенели бокалы. Пахло перегаром и куревом. Миловидная Глаша разносила подносы с закуской. Сегодня получка. Десяток бородатых мужчин, сдав смену, резались в «дурака». На столах кружки с водкой. На общей плите в раздаточном блоке жаркое из оленины. Запах подгоревшего мяса, сдобренного чесноком, разбавлял дым коромыслом.
Валька, чтоб тебя в душу! Не видишь, у него восьмерка в руках?
Гомонили. Смеялись. Опрокидывали глоток за глотком чистый спирт. Закусывали. Две женщины-повара сменяли посуду. Баба Маша уборщица мыла полы.
Наследили, бурильщики чертовы! злилась она, выкручивая тряпку. Спасу от вас нет, богохульцы!
Угрюмый мужчина повернул голову к игрокам. Прищурился. В руках сжимал кружку со спиртом. Играть не хотелось.
Ну как ты тут, Вадим Андреевич? подсел с куском мяса в миске полярник. Все один да один. Помог бы Вальке, а то ему уже вторые шестерки
на погоны вешают.
Угрюмый поднял глаза на соседа:
Я тебя не звал. Иди, играй сам.
Да что ж ты все мучаешься? Уже полгода прошло, а ты всё готов застрелиться. Бога побойся. Ну, изменила жена с кем не бывает! Знаешь пословицу? «Муж в Тверь, супруга за дверь». Подумаешь, баба. Сколько таких мужьям изменяли. И ничего. Живут, бродяги, работают. Деньгу заколачивают.
С твоим утешением еще больше напиться. Глаша! крикнул хозяйке. Дай еще спирта. Нажраться хочу.
К столику, покачивая бедрами, скользнула расторопная Глаша. Гулять, так гулять! У нефтяников получка, чем ей хуже?
Налей полный. И воды разбавить принеси.
Так точно, мой господин, хихикнула девица. А не много ли будет? Как бы до общежития на руках не нести.
Не ты понесешь, не тебе и ворчать, буркнул Вадим Андреевич. Фамилия у него была Строев. Сорока пяти лет. Самый старший по возрасту из смены бурильщиков. Был бригадиром.
Тетя Маша, несите Вадиму закуску, а то свалится с ног! крикнула через зал Глаша. Все игроки разом обернулись, застыв с картами.
Оставь ты его, Семён! крикнул самый молодой, тот, что Валька. На плече красовались две шестерки. Иди, лучше, мне помоги. Андреич и сам без тебя напьется. А мне помощь нужна.
Отставив ведро с тряпкой, к столу подошла баба Маша. Грохнула рядом тарелкой. В ней огурцы с жареным мясом: