С Шатуном они обращались куда как уважительнее. Плюгавенький даже на корточки возле него присел и веревки подергал, не слабо ли затянуты.
А ты, значит, пленный болотник, не без ехидства сказал полусотенный. Да к тому же еще и немой. Так или не так? Что молчишь? Может, и в самом деле разговаривать не умеешь?..
Все он умеет. Эй! крикнул через плечо плюгавый. Приведите старосту.
Двое служивых втолкнули в хижину давешнего костлявого старосту. Был он хоть и не связан, но руки держал за спиной и всем своим видом изображал кающегося грешника.
Вот он! Тот самый! закричал он, увидев Шатуна. Самый главный у них. Меня обманул и вас хочет! Мешки всучил, а там одна трава
Так как тебя все же зовут? ласково спросил полусотенный, наклоняясь к Шатуну. Скажи, не стесняйся.
А зовут его Душегуб, захихикал плюгавый. Чувствовалось, что он весьма доволен собой. И награда за него, живого или мертвого, объявлена немалая. Смертнику жизнь, колоднику воля, служивому чин, кормильцу освобождение от податей, всем иным орден.
Не ошибаешься? осторожно спросил полусотенный.
Как можно. Свою работу досконально знаю. Все приметы сходятся. Давно доносили, что он где-то по Вершени бродит. И пальца на левой руке нет, и шрам на виске, и ухо изуродовано.
А что за людишки с ним?
Те трое беглые колодники. Видишь, у каждого голень стерта. Тот, мордатый, еще и государственный преступник. Клеймо на спине имеет. Но в розыске ни один не числится. Ну а этот, плюгавый кивнул на мужичка, приют им дал. Напоил, накормил, зловредные речи вместе с ними говорил.
Ага, накормил, согласно затряс головой мужичок. Да кто же знал, что они злодеи! С виду люди как люди. Знал бы, так на порог даже не пустил.
Знал не знал, а пустил. Закон нарушил. Выходит, подлежишь казни, как и все они.
Ой! заорал мужичок. Пощадите, люди добрые! Без умысла я. Обманулся! Не буду больше!
Умолк он только после того, как ему забили в рот скомканную рогожу.
Обед скоро, зевнул полусотенный. Казни их скорее да пойдем.
Сначала следует допрос учинить.
Ну так учиняй.
Допросные орудия еще не прибыли.
Что же нам, без обеда оставаться?
Запри их пока хорошенько да охрану надежную выставь. Старосту тоже сюда. Будет знать, как обманывать.
За что? пал на колени староста. Меня угрозами принудили. Да я же вам все добровольно открыл! Сам!
Урок, только что преподанный хозяину хижины, не пошел старосте впрок, и вскоре он, жуя рогожу, уже сидел под стенкой рядом с Головастиком. Теперь нас было четное число шесть. Служивые вышли, плотно притворив за собой дверь, и стало слышно, как они подпирают ее бревнами.
Доволен, гадина? спросил Головастик у старосты. Мешки наши ему, видите ли, не понравились! Разбогатеть на дармовщинку захотел? Вспомнишь эти мешки, когда на тебя удавку накинут.
Староста только замычал и с ненавистью выпучил на него глаза.
Чтоб я еще хоть раз в жизни этой дряни попробовал! Шатун сплюнул через всю хижину. Ну кто в Иззыбье поверит, что меня сонного взяли!
Действительно дрянь, подтвердил Головастик. Я тоже ее больше пить не буду. Только похмелюсь один разочек.
Ни выпить, ни похмелиться нам уже больше не придется, мрачно изрек Яган. Все! Куда шли, туда и пришли!
Сами виноваты, вздохнул Головастик.
А ты больше всех.
Если тебе от этого легче, считай, что так.
Затем наступила тягостная тишина. Было слышно, как за стеной прохаживался часовой, а где-то невдалеке,
Сначала тебя подвесят за ноги, потом за волосы, а напоследок за ребро. И пока ты будешь болтаться так, на тебе испробуют все допросные орудия.
Уж этого не миновать, подтвердил Головастик. Имеется там набор специальных клиньев. Всех размеров. сперва их забивают тебе в ноздри и уши, потом во все остальные отверстия в теле. А уж напоследок в глотку.
Ладно. Яган осторожно потрогал свое ухо. Пошли. Была не была. Я уже и как косокрыл в Прорве летал, и как кротодав в ходах рыскал, остается уподобиться шестирукому.
Сойдя с дороги, мы прямиком через плантации двинулись к ближайшему леску, отмечавшему границу между центральной, наиболее пологой и потому удобной для растениеводства частью ветвяка и крутым склоном, обрывавшимся в Прорву.
Путешествие в антиподных лесах трудно и опасно, но еще труднее и опаснее спуск в этот перевернутый вверх тормашками мир, где небо и твердь поменялись местами, где листья проливают дождь на облака, а корни растений располагаются там, где положено быть макушке. К счастью, местная флора не ориентируется на солнце. Главный источник ее питания не фотосинтез, а живые соки занебника. Поэтому и растет она как придется, то есть чаще всего перпендикулярно поверхности ветвяка. Чем ближе к Прорве, тем больше угол наклона деревьев. Постепенно их стволы принимают горизонтальное положение, затем угол становится уже отрицательным и верхушки все больше склоняются вниз, к далекой, невидимой отсюда поверхности земли. Пользуясь этим обстоятельством (а также своей собственной смелостью и ловкостью), ветвяк можно обойти по окружности, было бы только желание. Наша задача выглядела попроще пройти антиподными лесами несколько тысяч метров, чтобы оказаться в конце концов далеко за спинами заградительной цепи.