Да что там ваш городишко! Весь мир таков же, и он обречен на гибель! выкрикнул Фабриций.
Правильно! Мир не стоит того, чтобы его спасатъ! отозвался Сергий, Филарет встал и горячо, торопливо заговорил:
Нет, братья мои: Бог не даст миру погибнуть. Но Маркиан прав любовь к тленным благам лишила вас мудрости и милосердия. Вы не видите своего ближнсго ни в рабе, ни в несчастном бедняке, ни в чужеземце, а они платят вам ненавистью. Покайтесь, пока не поздно! Обратитесь от разжигающих похоть нагих кумиров к истинному Богу богу милосердия и любви. Иначе страшен будет день, когда соединятся ненавидящие вас!
Несколько мгновений властители города молчали, пораженные услышанным, а затем заговорили, перебивая друг друга.
Хороши твои гости, Аркесилай!
Кто немилосерден? Я, потративший сотни тысяч на бедных сограждан? возмущался Филон.
Нашли ближних рабы, варвары! На что эти скоты способны, кроме безделия, пьянства и резни? стучал кулаком по столу Демарат.
Чернокнижники! Растлители юношества!
Страдание исказило лицо Филарета. Опять, опять его не поняли те, кому он желает лишь добра! Маркиан, скрестив руки на груди, спокойно пережидал шквал возмущения.
Успокойтесь, почтенные. Я порицаю не нас, а ту мерзкую грязь, называемую материей, из которой глупый и злой бог сотворил вас. К чему она может склонять людей, кроме разврата и невежества? Потому большинство их живет плотью; немногие, вроде Филарета, живут душой и пытаются исправить мир. И лишь избранные живут духом единственным, что есть в нас от высшего мира царства света.
Да, вы все еще плотские, но можете стать душевными и духовными и спасти свой город! вмешался Филарет.
Зачем? Главное сохранить в себе духовность, а мир пусть пропадает! гордо усмехнулся Фабриций.
Верно! Все равно его не исправишь! подхватил Сергий.
Вы толкуете о духе, а сами устраиваете оргии в доме Маркиана, вмешался Никомах.
Распутничает наша плоть, дух же остается чист, снисходительно пояснил Маркиан.
Неожиданно за дверями раздался шум, и в покой, отталкивая рабов, ворвался человек в запыленной и изорванной одежде. Все узнали Сириска, часто ездившего торговать в город у порогов Борисфена, который анты звали Загорьем, греки Азагарием, а готы Данпарстадом.
Вели слугам выйти, почтенный Аркесилай. Я принес ужасные вести!
По знаку встревоженного хозяина рабы покинули комнату.
Все варвары сговорились разрушить Ольвию. Анты и готы идут в своих однодеревках по Борисфену, а аланы степью по обе стороны лимана. В Азагарии схватили и заковали всех ольвийцев. Я один сумел бежать, но слишком поздно: дня через два враги будут здесь.
Казалось, в двери заглянула Горгона в венце из шипящих змей. Пирующие оцепенели. Дорогой расписной канфар, выпавший из рук Демарата, разлетелся вдребезги. Расшитый рукав туники Филона погрузился в блюдо с заливным осетром. Глаза всех обратились к Марцию Славу. Трибун невозмутимо доел виноград и выплюнул косточки.
Удержать город с моим отрядом против такой силы я не смогу. Поэтому, согласно приказу императора, гарнизон должен переправиться в Томы.
Так-то вы защищаете нас! Что ж, ольвиополиты сами отстоят свой город! принял воинственную позу Демарат. Но голос его оказался негромким и дрожащим. Центурион пренебрежительно взглянул на стратега.
В городе рабов и варваров больше, чем граждан. Они взбунтуются, как только увидят своих соплеменников у городских ворот.
Может быть откупиться? неуверенно произнес Филон.
С такими силами идут разрушать города, а не собирать дань.
И тут раздался властный голос Маркиана:
Теперь вас может спасти лишь сила тайного знания. Своими заклинаниями я могу вызвать и направить на флот варваров Змея Глубин. Он сильнее всех богов и демонов, потому что древнее их. Он был тогда, когда материя состояла из одной водной бездны. После создания этого бестолкового мира Змей ушел в глубины океана и кольцом окружил землю. Придет день и он сокрушит земной мир и обратит его в хаос. Вы слышали от моряков об исполинских змеях с чудовищными головами, поднимающихся внезапно среди волн? Каждый из этих змеев подобие того Мирового Змея. Решайтесь же, хозяева Счастливого города!
Четверть часа назад слова Маркиана встретили бы насмешками. Но теперь, когда каждый представил себе, как лохматые чудовища в звериных шкурах врываются в его дом Филон всхлипнул:
Маркиан, я знаю, ты остался настоящим ольвиополитом. Город воздвигнет в твою честь статую паросского мрамора
Я не нуждаюсь в земных наградах.
Что ж, ради такого зрелища я, пожалуй, отложу на день вывод гарнизона, медленно проговорил Марций Слав.
Аркесилай поднялся и торжественно произнес:
От имени совета и народа Ольвии я прошу тебя, Маркиан, сын Зенона, употребить свое искусство для защиты сограждан!
Хорошо. Сегодня в полночь.
Остановитесь, безумцы! в отчаянии воздел руки Филарет. Вы обращаетесь к врагу рода человеческого! Пусть все горожане каются, одетые в рубища, и посыпают головы пеплом, пусть закроются суетные капища и Господь пощадит вас, как пощадил он Ниневию!
Я видел руины Ниневии. Похоже, ассирийцам рубища и пепел не помогли, оборвал его Марций Слав. Сегодня же мы отправимся на моем «Вороне» и к вечеру будем у устья Борисфена. Поскольку законы империи не жалуют чернокнижников, о нашем решении все должны молчать, Это относится и к тебе, христианин!