Две дружины застыли в напряженном молчании. За конными воинами Ардагаста толпились лесовики с топорами и рогатинами, Дружина росов вся в железных панцирях, у самых знатных и кони в доспехах. Два всадника в остроконечных шлемах, в коротких красных плащах поверх доспехов; с длинными копьями выехали друг против друга. Под Ардагастом стройный рыжий конь. Под Сауаспом могучий вороной жеребец в тяжелом наборном доспехе, защищающем голову, шею и грудь.
Сауасп обернулся, тяжелым взглядом окинул дружину. Даже среди них сколько ждущих, когда он споткнется. Нужны победы, победы любой ценой, чтобы эта волчья стая не разорвала его Царь росов коснулся золотой с бирюзою застежки: тигр с грифом терзают быка и друг друга. Это и есть жизнь! Над черной бородой блеснули крепкие белые зубы, и прогремел клич: «Мара!» А в ответ клич венедов: «Слава!»
Степным ураганом несся, громыхая железом, Сауасп. Его тяжелое копье было направлено прямо в грудь противнику, но тот, молодой и гибкий, в последний миг отклонился влево, и длинный массивный наконечник лишь сорвал несколько пластин панциря. Но и погрузневшее тело Черноконного не утратило еще быстроты и ловкости: вражеское копье он захватил себе под мышку и резко повернул коня. Ардагаст, однако, тут же выпустил копье и только поэтому удержался в седле. Снова пустить копье в ход Сауасп не успел меч Куджулы Кадфиза с одного удара обрубил наконечник. Отбросив бесполезное древко, царь росов выхватил меч, и длинные клинки стали высекать искры.
Вдруг из травы поднялась голова крупной черной змеи, метнулась и конь Ардагаста, дико заржав, рухнул в корчах. «Спешься, Сауасп!» раздались голоса. Так кричали даже многие из росских дружинников. Но их вождь будто ничего не слышал. Изрыгая брань и проклятия, обрушивал он удар за ударом на молодого соперника, еле успевшего вскочить на ноги. А змеиная голова уже снова покачивалась над травой. Лишь зоркий глаз Вышаты заметил ядовитую тварь, Волхв прошептал что-то и вдруг прямо под копытами черного жеребца оказалась черноволосая женщина в темно-синем платье. Лес огласил отчаянный крик. Сауасп от неожиданности чуть не вылетел из седла, и его очередной тяжелый удар лишь скользнул по шлему Ардагаста. В следующий миг бактрийский клинок вонзился в шею царя росов. Гремя залитыми кровью доспехами, Сауасп тяжело рухнул наземь. Ардагаст окинул взглядом обе дружины.
Воины росов! Вы знаете: у Сауаспа нет сыновей. Признаете ли вы меня своим царем? Или хотите войны с венедами и со своими братьями?
Сами боги тебя царем поставили! Слава Ардагасту! закричали его дружинники сарматы и венеды-лесовики.
Сотня закованных в железо всадников могла бы одним ударом опрокинуть это разношерстное войско, загнать его в лес, поднять на копья стоявшего впереди без коня, с одним мечом царевича. Но единодушия
между ними уже не было. Ведь за каждого убитого сармата найдется кому мстить Многие росы уже осели на землю, породнились с венедами Да и кто первый бросится с оружием на Солнце-Царя? Заспорили, зашумели, и вот уже один всадник выехал вперед с приветственно поднятой рукой. За ним другой, третий Лишь два десятка дружинников остались верны мертвому царю. Они и доставили его тело на берега Роси.
Над Случью пылали костры. Гудел бубен, звенели гусли, разносились в ночной тиши венедские и сарматские песни. Царя росов еще предстояло избрать всем племенем, но для тех, кто сегодня пировал в лесу, царем был только Ардагаст.
Рядом с Вышатой сидели и не спеша потягивали хмельной мед Хилиарх с Сигвульфом.
Скажи, Вышата: зачем ты тогда говорил нам, будто мы добудем Колаксаеву чашу для Фарзоя? Еще и награду сулил, сказал грек.
Зачем? повторил волхв с неожиданной злостью, А вы стали бы ее добывать для нищего, подневольного племени? Для царевича без царства? Вам, грекам, лишь бы золото. А вам, готам, то же, да еще бы подраться с кем
Ты плохо судишь о нас, грехах, покачал головой Хилиарх. Я слушал в Афинах мудрейших философов. Киники учили меня ценить свободу выше богатства, стоики видеть счастье в следовании долгу, а не в тленных благах. А жизнь, наша проклятая жизнь учила совсем другому! Я торговал сестренкой, чтобы прокормить больную мать Хватит! Туда я не вернусь. Пусть меня зовут варваром, если только в скифских дебрях можно следовать лучшим мыслям эллинов!
И мы, готы, не так плохи, сказал Сигвульф. Что золото? Награда герою за подвиг.
А ведь великий царь сарматов знал все с самого начала, лукаво подмигнул Вышата. Он давно хотел избавиться от Сауаспа. Так что я свое слово держу: награду от Фарзоя получить не поздно.
А ну ее! Мы что, наемные убийцы? Стать дружинником Солнце-Царя это стоит всех сокровищ мира, клянусь Копьем Одина!
Ни слова нет, покачал головой поп.
А что там может быть? едко усмехнулся Лютобор. «В лето 6360-е, от Христа 852-е, пришла безбожная Русь на Царьград. Грек о том записал, да на восемь лет ошибся. Тогда и начала прозываться Русская земля». А что раньше было, того печерский чернец у греков не вычитал, только слышал на подольском базаре про какого-то Кия, не то князя, не то перевозчика. Сами-то греки своих героев и царей языческих до единого знают, и все дела их.