Все равно я вернусь к вам с Чашей Колаксая!
Уже за околицей он произнес, ни к кому не обращаясь:
Это мой род. Когда-то он был царским родом сколотов.
Они долго ехали молча. Выбрав момент, Хилиарх вполголоса заговорил с Сигвульфом:
Теперь все понятно: этот Ардагаст хочет возродить царство сколотов. С таким трусливым измельчавшим народцем
О своих эллинах такое скажи, гречишка! Тот кривой чуть не насадил меня на рогатину с одного раза. Видно, на медведя ходить им привычно. Клянусь копьем Одина, из них еще будет толк!
Под вечер их нагнали четверо пеших парней с копьями, топорами и луками. У одного стройного, смуглого на поясе висел длинный меч с тамгой на ножнах.
Возьми нас в свою дружину, царевич! Не все у нас такие, как Добромир да его должники и прихвостни. Оружие, правда Меч только у Неждана. Батя его, сармат, сказал: «Одно это тебе дарю, остальное, если ты и вправду мой сын, им добудешь».
Лицо Ардагаста озарилось улыбкой.
Что ж вы без коней, дружинушка храбрая? Пахать не на чем будет? Ладно, заедем к оседлому сармату Ардабуру, у него табун большой.
С дружиной царевич рассчитается из своей доли, бросил Вышата досадливо скривившемуся греку.
И в других селах молодежь шла к Ардагасту, так что за несколько дней отряд вырос до двух десятков человек.
Все дальше от Буга уходили Ардагаст и его спутники. Все гуще и обширнее становились леса, и наконец за развилкой трех дорог лес стал
на севере сплошной бескрайней стеной. Ардагаст остановил отряд:
Здесь будем ждать. Правая дорога ведет на Перепетово поле к росам. Оттуда да вот и они!
Три десятка конных сарматов приближались с востока. Все при оружии, хотя кони у большинства были неказистые, а доспехи копытные. Лишь немногие имели стальные наборные панцири. Впереди ехал стройный всадник в черном плаще и начищенной кольчуге, с кривым греческим мечом у пояса. Длинные черные волосы падали на плечи из-под остроконечного восточного шлема. Ардагаст выехал вперед и приветственно помахал рукой. Сарматы вскачь понеслись навстречу ему. Вот их предводитель подскакал совсем близко и оказался молодой женщиной с миловидным круглым лицом и узкими раскосыми глазами. Хорошо подогнанная кольчуга подчеркивала высокую грудь.
Это моя жена Ларишка, обернулся к своим спутникам Ардагаст. Она тохарка знатного рода. А это мой друг и первый дружинник Вишвамитра, кивнул он на могучего смуглого воина с пышными черными усами.
Тут всадница быстро и сердито заговорила с мужем на незнакомом языке, потом вдруг перешла на венедский:
Нет, пусть и они знают! Тебе непременно нужно было затеять драку из-за девки, да еще пьяной? А потом кричать при всех про Колаксаеву чашу? Можешь радоваться Сауасп обо всем узнал и теперь идет с дружиной по нашему следу.
Значит, боги сами отдают его в наши руки, беззаботно улыбнулся царевич, поигрывая поводом. Заманим в леса
Тебе все нипочем А эта девчонка что, очень красивая?
Нет. Мне только чернявенькие нравятся вроде тебя. Просто она дочь старейшины.
Станешь царем тогда и возьмешь ее в свой гарем. Хоть второй женой.
А царицей только тебя. Хотя про твоего отца, чаганианского джабгу, здесь никто и не слышал.
Зато уже слышали про мой меч.
Вот и попробуешь его на разбойниках Сауаспа. А заодно на лесной нечисти. С ракшасами и дэвами ты уже знакома, узнаешь еще и наших чертей. Тебе ведь тоже все нипочем, а, Ларишка?
Тохарка улыбнулась, Ардагаст достал из кармана массивную золотую брошь с каменьями.
Это к твоему плащу подойдет больше, чем проволочная фибула.
Круглое лицо Ларишки просияло:
Золото с бирюзой! Как у нас в Бактрии Спасибо! Она поцеловала Ардагаста и спрыгнула с коня. А теперь привал! Наши кони устали, а Сауасп еще далеко.
За Случью живут словене западные венеды, пояснил Вышата Хилиарху, а прежде здесь жили нуры, невры по-вашему. Род их от волка, и все они умели волками оборачиваться. Потом пришло с севера злое племя литовское, чей род от змеи, и прогнало их. Кто остался в самые глухие места забрались.
На четвертый день пути с юга прискакали Неждан с двумя сарматами сторожа, оставленные у входа в лес.
Сауасп подошел к Случи. С ним сотня конных. Ардагаст с досадой сжал плетку:
Хотел нагрянуть к колдуну со всей ратью, да, видно, боги этого не хотят. Дружинники! Спешивайтесь, рубите засеку, готовьте волчьи ямы, засады. За себя оставляю Вишвамитру. Со мной пойдут Вышата, Ларишка, Сигвульф, Хилиарх и Неждан.
Оно и лучше зачем всем войском на чары нарываться? сказал Вышата. И коней оставим: я знаю прямую дорогу через пущу к Лихославову гнезду.
Звериными тропами, по одному ему известным приметам вел Вышата отряд. Однажды вечером, когда все уже сидели у костра, в стороне послышалось пение и как будто вой. Густой дым поднимался оттуда над деревьями в темнеющее после заката небо. Вышата перекинулся парой слов с царевичем и сделал Хилиарху знак следовать за собой. Осторожный и ловкий грек передвигался в лесу почти бесшумно впрочем, он и вырос в аркадских лесах.
Тихо и скрытно подобрались они к вершине холма. На широкой
поляне перед черным, трехликим, в три человеческих роста, идолом горел костер. Идол, скаливший белые клыки из трех пастей, рос прямо из земли. Когда-то люди срезали верхушку у дерева, почерневшего от удара молнии, ободрали кору и придали стволу, не отделяя его от корней, вид бога-чудовища. Каменная плита, лежавшая на трех валунах, вся была залита дымящейся кровью, а из костра несло горелым мясом. Звериные и человеческие черепа белели на кустах вокруг истукана. Среди них блестела рыжими волосами окровавленная голова девочки лет девяти. Два десятка женщин, обнаженных, простоволосых, с заунывной песней вели хоровод вокруг костра. Могучий старик с длинными седыми волосами и бородой до пояса стоял у жертвенника такой же голый, только с черной волчьей шкурой на плечах.