дебрях и отчаялся уже выйти к войску. А дрегович продолжал:
Увидев его, волки заскулили. Тут мы и повязали. Пусть теперь Вышата разберёт, кто из них ненастоящий.
Волхв внимательно посмотрел в глаза зверям, потом подошёл к матерому волку с седеющей шерстью, пошарил у него на брюхе, нашёл под густой шерстью чёрный кожаный пояс и с заклятием разрезал его. Задрожал, словно над костром, воздух и вот уже на снегу лежит вместо зверя связанный по рукам и ногам пожилой, с проседью в бороде мужик самого смирного вида. Милана точно так же разрезала пояс и на молодой волчице и та обернулась стройной девушкой в белой разукрашенной свитке и белом, расшитом цветными греческими бусами кокошнике. Ардагаст велел развязать пленников. Поднявшись, мужик стоял с опущенной головой. Волколачка выпрямилась, смело взглянув в лицо царю:
Ты и есть тот окаянный нечестивый царь Ардагаст? Не взять бы нас твоим холопьям, если бы не Ярила, бог наш волчий.
Что же это он вас так разлюбил? усмехнулся Зореславич.
А может, он нашу верность испытать решил? Ну что, отца передо мной мучить будешь или меня при нём бесчестить? Сам поглумишься или всей дружине меня отдашь? Только зря всё это. Предадим племя нам тогда ни среди людей, ни среди волков места не будет. Лучше сделай с нами то, что делал со святыми жрецами. Они нас в светлом Ирии встретят, а ты со всей своей ратью в пекле будешь.
Аты, волчица-красавица, меня, часом, не перепутала с моим дядей Сауаспом? спокойно улыбнулся Ардагаст. А святым твоим в пекле самое место. Если бы я хотел погубить вашу землю, то не шёл бы с войском, а погнал бы к вам из Дрегвы всю эту колдовскую свору.
А бесчестить мой муж никого не будет, пока я здесь, тоном ласковой пантеры проговорила Ларишка, обняв Ардагаста рукой за плечи.
У него что, сил только на тебя хватает? Или он твоего меча кривого боится? дерзко бросила пленница в лицо царице.
Помолчи лучше, бесстыдница! вмешался молчавший до тех пор мужик-оборотень. Из-за тебя все наши беды. Влюбилась без памяти в будина, когда у нас с будинами и северянами немирье было. Ну, умыкнул бы он тебя тихо, так нет, свадьбы захотелось. Вот и обернул князь Волх весь свадебный поезд, двенадцать человек, волками на целый год. И где же он теперь, твой жених отважный? Сам-то нынче ноги унёс... А ещё лезет в вожаки вперёд меня, старейшины...
Ты, батюшка, Будрыса ещё не знаешь! вспыхнула волколачка! Он сейчас половину стаи увёл от дреговичей. Если нас и не выручит, то отомстит. А ты, царь, его ещё узнаешь когда его зубы твою шею перехватят!
Ой, боюсь! рассмеялся Ардагаст. Один волколак за мной уже охотился от Днепра и до Гиндукуша, гор Индийских. И был он не серый, как вы, а чёрный.
Неужели ты Сауархага одолел? недоверчиво проговорил мужик. Его, злодея, говорят, и оружие не брало.
Это ваши копья да стрелы не брали. А мой меч так взял, что дядя мой даже обернуться до конца не смог, с волчьей головой в пекло ушёл. Если вру пусть он сам по мою душу явится!
Храни нас Ярила от него, живого и мёртвого! вздрогнул мужик.
Ярила солнечный бог, а я воин Солнца. И племени Ярилы зла не хочу. Идите оба к Волху и скажите: царь Ардагаст пришёл только за данью. Кто её даст, того он от всех врагов защитит. А кто не даст, да ещё Чернобогово племя на помощь позовёт, тому будет то же, что бесам от Перуна и Даждьбога.
Мужик вздохнул, вытер пот со лба, словно не веря, что так легко отделался от грозного сарматского царя, и робко попросил:
А не могут ли твои волхвы нас снова обернуть? Нам ведь волками ещё десять месяцев быть.
Неужто вы, нуры, сами не умеете оборачиваться?
Когда-то у нас все умели. А теперь больше волхвы да дружина.
Князь наш сам волхв. Он, кроме волчьего, три опрометных лица знает: летать соколом, бегать туром, плавать щукой. А ещё пятое, тайное, с гордостью сказала волколачка.
А я вот всего только десять знаю, с простоватым видом развёл руками Вышата. Потом воткнул в снег жертвенный нож и велел мужику перекувыркнуться через него. Тот, кряхтя, кувыркнулся и поднялся волком. Волхв снова воткнул нож и сделал знак нурянке, но та почему-то засмущалась, отвела взгляд. Милана внимательно пригляделась к ней, отвела в сторону и тихо сказал:
Да стоит ли тебе дальше волчицей бегать? Побудь пока у нас. Ни тебя, ни детей никто обидеть не посмеет.
Дети волчатами родятся крепче будут, покачала головой волколачка.
Хорошо, я тебе другой пояс повяжу.
Спасибо тебе, волхвиня, тепло сказала нурянка и обернулась к Ардагасту: Не можешь ли, царь росов, отпустить родичей
наших? Она указала на трёх связанных волков. Это ведь мы их подбили напасть вместе с нами.
Волки в один голос жалобно заскулили, а оборотень-мужик растянулся пред царём на брюхе, положив голову на передние лапы. Ардагаст с усмешкой махнул рукой Серячку, и тот охотно перегрыз ремни на лапах сородичей. Пятеро волков помчались в лес. Дреговичи с сожалением смотрели им вслед: какие шкуры из рук выскочили!
Рать шла дальше к Днепру долиной реки Верицы. Волки по-прежнему нападали, но людей не трогали, если те не загоняли их в угол. Когда до Днепра осталось меньше дня пути, Ардагаст велел разбить стан. Близилось Рождество даждьбожье, самая длинная ночь в году, когда Лада рожает золотовласого Божича, у которого по колено ноги в серебре, по локоть руки в золоте. Там, на кручах под Славутичем, небольшие, но крепкие, выдержавшие не одну сарматскую осаду нурские городки: Милоград, Горошков, Чаплин... Поймут ли там, поверят ли сарматскому царю, который не бросается огненным змеем двенадцатиголовым жечь их деревянные твердыни, а празднует сам святую ночь и даёт праздновать им?