Ай, не догнал. Сильный шаман, хитрый. Улетает вороном, гляжу уже три ворона летят. За одним погнался, а то морок. А настоящий ворон, верно, уже змеёй обернулся, в такой норе спрятался, что и шаманским зрением не разглядишь.
Отпусти нас с миром, Ардагаст, джигит Солнца, взмолился гунн. Мы вам всю добычу отдадим, она далеко отсюда, в стане, его трудно найти. Мы скажем Сыну Бога: не ходи на запад, сами боги эту страну стерегут.
Ардагаст переглянулся с тремя вождями. Те, подумав, кивнули. Битву на городище лучше было не возобновлять: неизвестно, какую колдовскую пакость устроит тогда притаившийся где-то чёрный шаман. Росич повернулся к гуннам:
Отдайте добычу и всё оружие, кроме луков, и можете уходить. Вас стоило бы продать в рабство, но лучше вернитесь к своему племени и научите его, как жить в мире с соседями.
А чтобы мир был прочным, отберите четырёх породистых коней, и я на восходе принесу их в жертву, сказал Хиранья. И соберите поскорее кости неупокоенных, сожгите вместе с их оружием, а пепел бросьте в реку.
На востоке небо уже светлело. Битва за Аркаим окончилась через восемнадцать веков.
Ардагаст взглянул на обезглавленное тело Бейбарса и увидел на его поясе застёжку в виде трёх зверей: тигр и гриф боролись с козерогом и друг с другом. Почти такая же, как у Сауаспа и Распарагана, только не золотая с бирюзой, а бронзовая. Вот так эти великие воины и представляют себе жизнь: вечная грызня людей-зверей, племён-зверей, которым помогают боги-звери. Неужели только для этого Род создал мир? Ардагаст, сын Зореслава, вырос в лесах, среди людей, часто бравшихся за меч, но больше любивших мирный труд и презиравших бездельников и грабителей. Тот, кто лучше всех защитит пахаря и пастуха, это и есть Великий Воин. А тот, кто защитит и пахаря, и воина от тёмных сил, перед которыми бессильна сталь, и есть Великий Волхв.
В долине у подножия горы Аркаим было шумно. Готовили к погребению тела павших, резали скот, пригнанный сарматами, для поминок и большого пира в честь победы. А Хиранья, Ардагаст с Ларишкой и Лунг-отыр, забравшись
подальше, отдыхали от ратных трудов на берегу речки. Они уже успели искупаться и теперь не спеша потягивали кумыс из объёмистого бурдючка. Мужчины, в одних шароварах, подставляли тела жаркому степному солнцу. На тохарке, кроме шаровар, была лёгкая полотняная сорочка.
Так за кого же были боги в этой битве? задумчиво сказал росич.
Как за кого? Мы победили, значит, за нас! простодушно улыбнулся отыр. Золотую Бабу в огне ведь все видели? Я её тоже видел. Лежу, вокруг совсем темно, думаю: совсем убил меня Беловолосый. И вдруг среди тьмы она: вся из золота, из огня. «Ты не умер, отыр. Ты в этой битве ещё двух врагов убить должен. А самого сильного врага ты на Исети победил». «Какого?» «Самого себя». И снова светло стало. Встал, перелез через вал и вижу: Ларишка бьётся со Злым Царём. Лучше меня бьётся! Твой меч что, от грозового оружия заговорённый?
Нет. Просто я две его стрелы мечом отбила и поняла: сила Грома у них в наконечниках, не в древке. Ну, значит, и остальное оружие у него такое же. Я и била только по древку. У Куджулы грозовой меч, тот весь из железа, только рукоять бронзовая.
Хорошо, Огненная Богиня за нас была, а Солнце и Громовник, которых я в небе видел? Может, ты знаешь, шаман? обратился к Хиранье царевич.
А почему боги всегда должны за кого-то быть? прищурился шаман. Был бы я богом, погнал бы всех нас с городища молниями и градом, чтобы не затевали таких битв! Наверное, боги хотели узнать, совсем люди глупые в нашей стране или нет. Выходит, не совсем. Он помолчал и горько вздохнул, посмотрев на городище. Мудрецы Аркаима столько знали о звёздах, солнце, обо всём, что на небе ни один шаман столько не знает. Где теперь эта мудрость? Я искал её в Индии, у магов-брахманов, многие из которых со мной и говорить не хотели. Мало нашёл. Что годится в Индии, не годится здесь. Чем тут помогут все наши подвиги?
Что ж, мы, неучёные воины, хотя бы избавили людей от тех, кто погубил Аркаим, сказал Ардагаст.
И был пир в долине у реки Аркаима. Славный, богатый пир. Распараган не жалел баранины и кумыса, лошадиного сыра и вина. Он знал: и для него манжары не пожалеют медвежатины, рыбы и пива, когда он придёт с дружиной не в набег, а в гости. В песнях и пляске, а не в битве, состязались сарматы, манжары и кушаны. Кто не сражался за Аркаим, в старости хвалился тем, что побывал на этом пиру.
Царь восточных росов поднял серебряную чашу, полную золотистого хорезмийского вина.
Ардагаст, великий воин, я желаю пить за тебя! Но прежде скажи: кто ты? Ты мог сражаться за любое из трёх племён, а сражался за всех людей. Ты спас нас всех от живых мертвецов, а главное от нашей собственной глупости. Ты мог обрести силу богов и отказался. Может быть, ты ею и так владеешь? Скажи, с земли или с неба ты пришёл к нам, златоволосый царевич?
Мир-сусне-хум, За Людьми Смотрящий Человек так зовут Солнечного Всадника. Он смотрит, чтобы люди по правде жили. Он царевич, сын Нуми-Торума и Золотой Бабы, но родился на земле, в бедной избе вырос, потому и любит людей. Кто же ты, Ардагаст, царевич росов? Я, шаман, не знаю, сказал Лунг-отыр.