Стойте! На кого мечи подняли? Это же наш Радо. Дир его за правду из дружины выгнал. А вот Творимир, праведнее его в Киеве нет. От кого это Русь защищать от таких же славян, как сами?
Один за другим дружинники вкладывали мечи в ножны. Житомир обернулся к варягам.
Сыны Одина! Помните присягу! Но Скегги Задира уже ревел медведем:
Что?! Умирать за двух дураков, да еще дохлых? Ноги нам пора уносить из этого Киева, пока горожане нас не разорвали!
Горечь и презрение исказили лицо боярина.
Кончилась Русь! Некому ее оборонить. Не осталось в русичах благородной сарматской крови, одна рабья, славянская. И вера Христова вам на пользу не пошла. Так будьте же рабами язычникам, чухонцам, варягам! Только на это вы и годны!
Ты бы про свой сарматский род вспомнил, когда чужую веру принимал, сурово сказал Олег. А теперь иди прочь от народа, который поносил. Иди в чащи, в трясины и молись там хоть Христу, хоть черту болотному!
Громкий стук копыт заставил всех обернуться в сторону города. Вдоль берега, отчаянно нахлестывая коней, скакали Михаил с Ильясом-сарацином. Владыка, в одной лишь забрызганной грязью рясе, со всклокоченными, разметавшимися волосами, походил на демона, вырвавшегося из ада. Соскочив с коня и увидев трупы князей, он поднял обеими руками панагию и громко возгласил:
Грешники! Сыны погибели! Сейчас вы узнаете, что значит посягать на данных Христом благоверных князей Бог явит ныне великое и грозное чудо
Избавит людей от тебя, беса в людском обличье. Радо шагнул вперед с Творимировой секирой в руке. Я, боярин Радо Громович из рода Укиль, мщу тебе по правде за род свой.
Увидев священную секиру, Михаил с диким, звериным стоном упал на колени, закрываясь панагией. Сияющее лезвие разнесло икону и обрушилось на голову епископа.
За Русь! За Болгарию! За всех погубленных тобой!
Недвижным трупом скорчился у ног громовича черный владыка Руси, и кровь смешалась с грязью на его рясе. С отвращением, будто раздавив мерзкую тварь, Радо отошел в сторону. Но тут же над мертвецом встала черная тень и приняла вид человека в черной с серебром хламиде, с бледным лицом, полным презрения ко всему миру.
Невежественные варвары, вы способны победить мою телесную оболочку, но не мой дух. Не вашему глупому речному богу удержать его в амфоре. Не вам, рабам плоти, справиться с высшими духовными силами, которые вы неспособны познать. Молитесь своим богам-демонам или Христу скорее они сжалятся над вами, чем тайные силы, которыми я владею. И ольвийский иерофант зловеще вытянул руку, усаженную перстнями.
И тут, отстранив Радо, вперед вышел Творимир. Расстегнув вышитую сорочку, он двумя руками поднял перед собой маленький золотой оберег.
Маркиан, сын Зенона! Да не станет ни тебя, ни души твоей!
Оберег вспыхнул ослепительно, будто маленькое солнце. Лицо Маркиана исказилось, призрачное тело задрожало и распалось на темные клочья, а потом и они растаяли без следа.
В кого мы верили! Кого слушали! Черный Бес Киевом владел!
Дружинники срывали нательные кресты, швыряли оземь.
Крест святой под ноги бросать грех, то знак Даждьбога,
остановил их Творимир.
Ильяс воздел руки к небу, затем провел ими по бороде.
О Аллах милостивый, милосердный, благодарю тебя за то, что избавил меня от рабства у этого проклятого!
А ведь ты давно мог разоблачить все его темные дела, сказал по-арабски Творимир. Сарацин надменно взглянул на него.
Аллаху виднее, какими муками и через кого карать вас, неверных.
Слуга хозяина стоит, покачал головой волхв. Олег тем временем отдавал распоряжения:
Варягам Аскольдовым выдать жалованье за месяц вперед, и чтобы ноги их в Киеве не было! Если кто в городе крикнет сдуру дворы грабить, крещеных или там хазар, всыпать крикунам плетей. Оврама Мировича в железа, богатства его опечатать. Пусть знают: я не боюсь ни кагана, ни кагала, ни чернокнижия!
Волхв задумчиво глянул на тело епископа.
Где же твоя настоящая душа? Пожрал ли ее бес? Или отправил вместо себя в пекло? Тогда ты, верно, увидел там своего Христа.
Скажи, что за оберегом истребил ты Черного Беса? Или мне нельзя об этом знать? несмело спросил Радо.
Теперь можно. Это монета Савмака, царя скифских рабов Боспора. На ней лик Гелиоса-Даждьбога. То знак тайного Братства Солнца. Из века в век борется оно с Чернобоговыми слугами, чтобы правда Даждьбожья не уходила с земли. Оберег этот силен не сам по себе, но силой Солнца, что проходит через него. Не всякому можно ту силу вызвать и не всегда Скажи, Радо Громович, готов ли ты стать секирой Даждьбожьей, мечом Перуновым на земле?
Готов! Род мой такой!
Иного от тебя и не ждал Послужи пока что Олегу, а потом в Болгарию. Владимир Хросате, сын Бориса, втайне предан отеческим богам. Ему верные люди нужны будут А сейчас отсеки у бесова тела руки с кольцами. Чтобы Перстни Зла уничтожить, не один день волхвовать придется. Да быстрее, пока еще один нечистый туда не вселился да не принялся Русь крестить! А ты, Вылко, руби скорей осину на кол да на дрова.
Кому-то и впрямь не терпелось освоить тело владыки: из рукавов рясы выглядывали когтистые чешуйчатые лапы с перстнями на пальцах, и зловещие искры уже вспыхивали в резных камнях.