Нет, сэр.
Почему?
Боюсь потерять форму. Мы не виделись так долго и теперь Достаточно будет небольшой говорящей открытки это меня поддержит. А свидание нет. Лучше не нужно.
Как скажете, Эренвой. Это целиком ваше личное дело Но сами понимаете, никаких встреч с бывшими сослуживцами тоже не будет. Это у нас не практикуется.
Да, сэр. Я понимаю.
У вас еще три дня. Чем займетесь?
Не знаю, честно признался Гумай. Возможно, погуляю по улицам, посмотрю на дождь.
На вашем Онслейме нет дождей?
Бывают, но не слишком часто. Почти все время там светит солнце.
И, наверное, жуткая сушь.
О да, сэр. Сушь неимоверная, сразу согласился Эренвой, понимая, к чему клонит адмирал. Изначально урайцы заселяли только «сырые» планеты вроде Кевика. Лишь позже, когда среди них стало больше янычар, заселение новых миров происходило с учетом и их природных потребностей.
Адмирал задал еще несколько ничего не значащих вопросов и распрощался с Гумаем. Тот так и не понял, зачем его вызывали на аудиенцию. Возможно, чтобы убедиться, что он еще верен Урайе и сладкая жизнь с вкусной едой и девушками в бикини под высокими пальмами на побережье его не разложила.
«А ну и ладно», сказал себе полковник. Ему предстояло провести здесь еще три долгих дня, и проблема лишнего времени заботила его больше всего.
54
Прикрепленная к пациенту Лили и еще двое проверенных санитаров как могли развлекали Ламберта, попеременно предлагая ему шахматные партии, карты или прогулки по саду.
Джерри был против прогулок это мешало ему выполнять свои обязанности, однако он понимал, что без свежего воздуха Нику не обойтись, и скрепя сердце выходил вместе со всеми. И в то время когда Ламберт позволял себе быструю ходьбу и щадящую игру в футбол с санитарами, Джерри изрядно потел, отчаянно вертя головой и оставаясь на взводе положенные полтора часа.
Позже Ник давал ему возможность отдохнуть и сам занимался своей безопасностью он тихо сидел в углу большой комнаты и раз за разом наговаривал на диктофон одну и ту же историю.
Таким образом он упражнял свою память и постепенно вспоминал все новые и новые детали. Каждый последующий рассказ становился полнее первого, и Ник был уверен, что его спаситель босс Джерри Фокса обязательно найдет там для себя что-то полезное.
Единственное, чего Ник не касался, так это встречи с перволюдьми. Он решил не спешить с выводами, поскольку эта встреча могла оказаться плодом его больного воображения. Впрочем, тогда в его историю никак не вязались урайцы и расстрел грузовика, однако Ник старался об этом не думать. Он решил лучше узнать мистера Дзефирелли и рассказать ему все, не опасаясь, что его посчитают сумасшедшим.
После записи очередной версии Ник
испытал чувство полной опустошенности и, не включая свет, глядел в окно, за которым сгущались сумерки.
При этом он сделал несколько интересных открытий. Оказалось, что, если смотреть на поздние сумерки не мигая, можно увидеть, как мир дробится на составные части и они свободно взлетают вверх и парят там, переливаясь всеми цветами радуги.
Однако стоило только моргнуть или почувствовать в глазах легкое покалывание, как волшебные картины разрушались и реальные образы снова возвращались к своим скучным геометрическим построениям.
«Наверное, это от лекарства», думал Ник. Они ему делают баснословно дорогие инъекции, которые благоприятно влияют на его позвоночник.
Лечащий врач Ника, мистер Хек-Драйвер, человек с прозрачными, как витражи, ушами, осматривая Ника, каждый раз добавлял фразу вроде: ну вот, еще на три миллиончика кольнем, и будете, хороший мой, здоровым.
В часы, когда спускалась полная темнота, приходил Джерри и, включив настольную лампу, разбирал свой пистолет. Причину этой фобии Ник уже знал Джерри все чаще снились сны, что у него спилен боек.
«Представляешь, какая бодяга, Ник! Жмешь на спусковой крючок, а он только клац! И тишина. И вот я уже труп, и меня волокут в мешке. Ох, не нравится мне этот сон».
После Джерри приходила Лили и привозила ужин. Звеня словно колокольчик, она включала полную иллюминацию, и ее приход означал возрождение после летаргического сна или даже смерти.
После ужина Ламберта навещали прикрепленные к нему санитары Боб и Кристофер. Если он не возражал, они оставались, и вся компания играла в настольные игры. Лили сидела рядом с Ником, и ему было приятно прикосновение ее плеча. Со временем ему даже стало казаться, будто он влюблен.
Посиделки заканчивались в половине девятого, и все, кроме Лили, уходили, а она оставалась, чтобы сделать Нику укол на ночь.
Сделав укол, она тоже уходила, а Ник ложился спать и какое-то время думал, глядя в темный потолок. Думал о разном, но в этот раз вспоминал Генри Аткинса, который так нехорошо с ним обошелся.
«Интересно, думает ли он о том, что сделал, и считает ли меня уже мертвым? Если да, то мучает ли его совесть?» размышлял Ник.
Неожиданно запищал зуммер прибора транслинейной связи По опыту Ник уже знал, что это звонит мистер Дзефирелли, чтобы узнать у Джерри Фокса, как у них дела Спустя несколько минут к Нику заглянул Фоке.,