Вот, возьмите, сказала она, протягивая Вивиан небольшой медный ключ на шелковом шнурке. Это ключ от этой комнаты. Пусть будет у вас. На всякий случай. Если вам снова понадобится убежище, вы знаете, где его найти. Мои двери для вас открыты. Но надеюсь, до этого не дойдет.
Вивиан с благодарностью взяла ключ, ощутив его прохладную тяжесть в ладони.
А это Мадам Роусон достала из шкафа темный, почти черный плащ из плотной шерстяной ткани с очень глубоким капюшоном. Наденьте. Он поможет вам выйти незамеченной. Лучше воспользоваться задним выходом, я прикажу вас проводить. И возьмите кэб на соседней улице, не прямо отсюда. Вам ведь не нужны грязные пересуды.
Она помогла Вивиан надеть плащ, глубокий капюшон почти полностью скрыл ее лицо и волосы.
Удачи вам, мисс Харпер, сказала Мадлен на прощание, ее голос снова стал ровным и деловым. И будьте начеку. В Бостоне выживает тот, кто умеет смотреть в оба и никому не верит до конца.
Вивиан молча кивнула, еще раз поблагодарив хозяйку взглядом, и, следуя за бесшумной горничной, покинула комнату, снова погружаясь в лабиринт коридоров этого странного, опасного, но неожиданно ставшего спасительным дома.
Плотно закутавшись в тяжелый шерстяной плащ с глубоким капюшоном, подаренный Мадлен, Вивиан выскользнула через неприметную боковую дверь «Розы и Лилии», которую ей указала молчаливая горничная. Оказавшись снова на улице, она поежилась не столько от утренней промозглой сырости, сколько от резкого контраста между душной, пропитанной тайнами атмосферой заведения Мадам Роусон и обыденной жизнью просыпающегося города. Небо было затянуто низкими серыми тучами, моросил мелкий, надоедливый дождь, превращая пыль на тротуарах в жидкую грязь. Глубокий капюшон плаща, одолженного хозяйкой заведения, скрывал ее лицо, а шелковый шарф, повязанный поверх высокого воротника простого темного платья (также любезно предоставленного Мадлен взамен ее испорченного), маскировал предательские следы на шее. Благодаря гриму Мадам Роусон легкий слой пудры и румян почти скрыл отек и синяк на щеке, придавая лицу лишь вид усталой бледности.
Она быстро прошла до соседней улицы, стараясь не привлекать внимания редких прохожих рабочих, спешащих на фабрики, или торговок, развозивших молоко. Подняв руку, она остановила свободный кэб и, назвав адрес редакции, забралась внутрь, благодарная за временное укрытие от дождя и любопытных взглядов. Капюшон она не снимала, низко опустив голову и делая вид, что дремлет, хотя сон был последним, о чем она могла думать сейчас. В голове навязчиво звучали слова Мадлен: «У стен есть уши Не доверяйте никому».
Редакция «Бостон Глоуб» встретила ее привычным гвалтом и суетой, которые сегодня, после пережитого ужаса и бессонной ночи в странном убежище, показались ей особенно оглушающими и бестолковыми. Стук пишущих машинок сливался с трелью телефонов, пахло типографской краской, пылью и кисловатым ароматом дешевого кофе, который уже разливала по чашкам вечно занятая Джинни Марлоу.
Вивиан сняла плащ Мадлен, аккуратно сложила его и, стараясь держаться как можно увереннее, прошла к своему столу у окна. Она чувствовала на себе несколько любопытных взглядов Фрэнк Дойл оторвался от своей трубки, Дженна Моррис окинула ее быстрым оценивающим взглядом с ног до головы, но никто не задавал вопросов. Возможно, ее бледность и некоторая отрешенность были списаны на обычное для журналиста переутомление после сдачи срочного материала. Она села за стол, достала блокнот, но пальцы плохо слушались, а строчки расплывались перед глазами. Нужно было собраться, взять себя в руки.
И тут она увидела Дэша. Он стоял у стола редактора, спиной к ней, что-то обсуждая с мистером Грэмом. Вид у него был усталый, плечи напряжены. Он резко обернулся, словно почувствовав ее присутствие, и их взгляды встретились через весь редакционный зал. Огромное, почти детское облегчение затопило его лицо, сменив мрачную озабоченность, но тут же уступило место новой волне тревоги и немого вопроса. Он коротко кивнул Грэму и быстрыми шагами направился к ней, лавируя
между столами.
Харпер! Наконец-то! он остановился у ее стола, понизив голос до хриплого шепота, но напряжение в нем было почти осязаемым. Его серые глаза внимательно, лихорадочно ощупывали ее лицо. Где ты была?! Я утром звонил на Маунт-Вернон-стрит, миссис Эллиот сказала, что ты не ночевала дома. Я чуть с ума не сошел! Я уж думал Черт возьми, Вив, что случилось после того, как я вчера уехал от этого старого лиса-адвоката? Где ты пропадала всю ночь?!
Его беспокойство было таким искренним, таким неподдельным, что Вивиан почувствовала острый укол вины за свою ложь, которую приготовила заранее. Но страх за него, за себя, за тетушку перевешивал.
Все в порядке, Уиттакер, успокойся, постаралась она улыбнуться как можно беззаботнее, хотя губы ее дрожали. Ничего страшного не случилось. Просто после библиотеки мне стало не по себе. Понимаешь, тети нет дома, а после всего, что было мне показалось, что за мной следят. Она сделала паузу, стараясь придать голосу убедительности. Я испугалась возвращаться на Маунт-Вернон одна. Взяла кэб и поехала к одной старой знакомой тети, миссис Эванс, она живет недалеко, на Бикон-стрит. Решила переждать у нее до утра. Не хотела тебя беспокоить по пустякам, ты и так был занят этим адвокатом.