Из стены начал появляться мужской силуэт. Сначала голова и туловище, затем таз и ноги. Его прозрачное тело застыло в воздухе напротив них. Настя уже привыкла к его эффектным появлениям, а вот Марина Владимировна очень сильно впечатлилась и чуть не упала в обморок. Насте пришлось поддерживать ее за плечи, чтобы она не упала опять.
Как такое возможно? Я сплю, наверное? Она ущипнула себя за руку. Ой. Значит, это не сон. Но почему я его вижу? Столько лет ходила в эту камеру и не замечала.
Могу, конечно, ошибаться, но вы недавно чуть не умерли в этой камере, заговорил Паша. Марина еще сильнее перепугалась. Настя рассказывала, что однажды ей чудом удалось избежать смерти, и поэтому она начала видеть меня. Возможно, и вы так же. Паша говорил очень спокойно и размеренно, чтобы не испугать ее.
На шум пришли Анна Николаевна и Пантелей Федорович. Они тоже вошли в камеру, подошли к перепуганной Марине, но Пашу не заметили.
У вас все в порядке? Мы услышали крик, громко спросил Пантелей.
Паша внимательно смотрел на Анну, пытаясь разглядеть каждую ее морщинку, каждую складку. На ее уставшем лице застыло выражение удивления,
грусти и разочарования одновременно. Она смотрела в сторону Паши, но как будто бы сквозь него, не замечая.
Да, сестренка, годы тебя не пощадили, ахнул Паша. Я запомнил тебя маленькой милой девочкой. А теперь ты похожа на нашу бабушку Антонину.
Марина Владимировна взяла за руку Анну Николаевну.
Мама, он тут. Паша. Я вижу его.
Слеза медленно потекла по морщинистой щеке Анны.
Он говорит, что ты похожа на вашу бабушку Антонину, продолжила Марина.
Доча, а какой он сейчас? Анна Николаевна заулыбалась сквозь слезы.
Он прозрачный, Марина пыталась подобрать слова, плохо скрывая панику внутри себя. На вид ему около шестнадцати лет, очень худой: кожа да кости. Тебе точно захотелось бы его накормить. Я не уверена, но вроде бы на нем широкий свитер и брюки.
Паша повернулся к Насте и Марине:
А кто этот старик?
Это Пантелей Федорович, он тоже был с вами в подвале, ответила Настя.
Петеля, что ли? заулыбался Паша. Ну конечно! Как я мог забыть о нем? Мне казалось, что они всю жизнь будут не разлей вода. А потом случилась война, бомбардировка, подвал Он стал серьезным и повернулся к Насте. Настя, друг мой, можешь оставить меня с моей сестрой и племянницей наедине?
Да, конечно. Настя улыбнулась и направилась к выходу. Пантелей Федорович, пойдемте со мной, подождем снаружи.
Они вышли из камеры и присели на деревянные поддоны.
Можно я задам вам один вопрос? неуверенно сказала Настя.
Давай. Он смахнул пот со лба тыльной стороной ладони.
А что с вами случилось после того, как вы вышли тогда из подвала?
Старик погрустнел. Он неотрывно смотрел в темноту коридора. Молчание длилось несколько минут, потом он повернулся к Насте и заговорил:
Когда немцы вошли в Минск, они увидели руины, разруху и гору трупов. Город был уничтожен. Жилые дома, больницы, заводы, электростанции все было разрушено! Пехотинцев отправили на пепелище. Даже они были возмущены масштабом ущерба.
Военных немцев отправили в Минск осваивать территорию. Им нужно было разместиться в городе и жить там какоето время. Но в городе не было ни воды, ни электричества, ни канализации. Им пришлось самим все восстанавливать вместе с выжившими горожанами.
Меня и Аню нашли военнопленные белорусы, которых отправили искать выживших: комуто же надо было работать на заводах и восстанавливать город. Мы были тощими, как смерть, и очень напуганными. У нас ничего не было выживали из последних сил. Они сжалились над нами и забрали к себе в каморку, которую им выделили для жизни. Было холодно, голодно, мы спали на чем придется. Когда электричество и водоснабжение восстановились, стало немного получше. Что происходило потом, я помню как в тумане: мы много болели, голодали и сидели почти всегда дома из-за комендантского часа. Так было вплоть до окончания войны и оккупации. Потом нас отправили в детский дом. Ну а дальше ты уже знаешь, что было.
Это ужасно Настя вцепилась в подол сарафана и нервно теребила ткань, пытаясь справиться с эмоциями. Я не знала.
Ни в одной войне нет победителей. В проигравших всегда человечество.
Дверь камеры открылась, и оттуда вышла Анна Николаевна в слезах и с улыбкой на лице. Она подошла к Пантелею Федоровичу и обняла его. Настя пошла внутрь, Марина Владимировна стояла возле Паши, он с восторгом рассказывал о чемто. Из контекста разговора Настя поняла, что он делится воспоминаниями о своих бабушках и дедушках. Марина в ответ рассказывала про своего сына, который переехал в Чехию.
По просьбе Паши они все вместе собрались в камере. Он по очереди смотрел на каждого из присутствующих. Его взгляд остановился на Насте:
Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня и моей семьи, заговорил Паша. Это настоящее чудо, что ты оказалась в нужное время именно в этой камере. Я не знаю, что будет дальше на той стороне, но я с радостью встречусь с тобой в следующих жизнях.
Паша, я рада, что у нас все получилось, улыбнулась Настя. Я очень старалась тебе помочь. Гдето было не идеально, но я правда старалась. Я тоже буду счастлива встретиться вновь гденибудь в другой жизни.