Журналист газеты «Комсомольская правда» Александр Коц вспоминает:
Первый раз я встретил Мозгового в Луганске 22 марта, прибыв в город на поезде из Симферополя, после того как Крым стал российским. Мы тогда пришли к ОГА посмотреть на местный «антимайдан». Ни баррикад, ни горящих покрышек ещё не было. Только три бывалые брезентовые палатки с дымящимися печками. На крышах трепещут от свежего ветра российские флаги. Людей немного: день будний. Нас встречают с плохо скрываемой злобой:
Кто такие? Журналисты? Документы!
Всё чудесно переворачивается в один момент, едва мы достаём российские паспорта. Кто-то кричит: «И я такой же хочу!». Извиняясь за первую реакцию, нам рассказывают про украинских коллег, которые в первые дни луганского протеста дежурили здесь круглосуточно и набирали компромат снимали пьяных зевак, забредающих на площадь.
Александр Коц
Нас обступают, расспрашивают про Крым, сетуют, что в Луганске референдум провести не дают. В какой-то момент мы оказываемся один на один с Мозговым. Лысый парень в адидасовской куртке представляется лидером народного ополчения. Вид простоватый, но заговорщический. Начинает говорить быстро, словно опасаясь, что мы, не дослушав, уйдём. Но потом переходит на размеренную, вкрадчивую речь.
Ситуация такая. Несколько дней назад начали давить на моих родственников и друзей. Вчера сестру мою вызвал начальник Сватовского РОВД, она там работает в бухгалтерии, и предупредил если она не поспособствует, чтобы я отказался от своей деятельности, будет уволена. Вчера у меня дома прошёл обыск, прошлись по всем соседям. Сегодня объявили в розыск.
Предшественник
Мозгового Арсен Клинчаев был доставлен в Киев, где ему предъявили обвинение в сепаратизме. Потом задержали Александра Харитонова. Так что в тот момент я нисколько не сомневался, что и моего нового знакомого ждёт такая же судьба. Задержание, этап в Киев, суд за сепаратизм.
Лёша (мы сразу перешли на «ты») пригласил вместе поездить по луганским городкам и деревням, посмотреть, как народ реагирует на идею референдума. Федеральных журналистов из России тогда в Луганске ещё не было, и Мозговой, как мне показалось, отлично понимал, что ему необходима информационная поддержка. И мы ему её оказывали.
Он ездил по городкам, собирал на площади людей по пять, десять, пятнадцать человек, и терпеливо растолковывал им, что происходит, зачем нужен референдум и т. д. Тогда же Мозговой организовал нам встречу с «луганскими партизанами» в лесополосе под Луганском. Лёша всё обставил по всем правилам конспирации. Мне тогда ещё показалось, что человек очень ценит основательность во всём10.
ВОССТАНИЕ
Мы, штаб самообороны Юго-Востока, обращаемся к жителям наших областей. В сложившейся обстановке создаётся множество партий и движений. Мы призываем не вступать в эти объединения. Их цель расколоть и ослабить наши силы.
Скриншот из видео луганских партизан
Человек в маске говорит, что украинские власти поставили протестующий юго-восток Украины вне закона, обличает Киев за желание подписать договор об Ассоциации с Евросоюзом и резюмирует:
«Что будем делать? Мы предлагаем объединение наших областей в федерацию, в республику или в автономию, вернуть законного президента».
Что? Какая ещё федерализация? Какое возвращение Януковича? Да его на тот момент ненавидели вообще все в том числе и на Донбассе!
Но, разумеется, те, кто делал это видео, прекрасно понимали: их требования абсурдны и не будут выполнены. Тем более, что их озвучивали люди с оружием и в масках. Луганские подпольщики использовали классический приём, ведущий к ситуации «вы не оставили нам выбора». Раз Украина не прислушалась к повстанцам, их последующие активные выступления вынужденная крайняя мера. «Мы хотели по-хорошему, но из-за вас придётся по-плохому». В начале событий на Донбассе риторика некоторых лидеров протеста сводилась к требованию федерализации Украины, поэтому протестующих часто называли в СМИ «сторонниками федерализации», а не пророссийским движением. При этом на большинстве митингов и баррикад использовалась российская символика, что явно указывало на стремление жителей Донбасса пойти по пути Крыма, в Россию. Стремилось к этому, конечно же, и луганское подполье.
Стоит отметить и сказанные подпольщиками слова о попытках раскола протестующих. Действительно, протестные силы Луганщины едиными и сплочёнными не были. Но это отличительный признак любого массового политического движения. В нём всегда множество людей с разными точками зрения, разными целями и непременно большими амбициями. При этом некоторую часть движения обязательно составляют правительственные агенты и полицейские провокаторы, работающие на раскол протеста и его слив в нужное властям русло. Так было, конечно, и весной 2014-го на Донбассе.
Это сразу заметил и стал обличать Алексей
Мозговой:
Раздробленность организаций и амбициозность многих лидеров прямая угроза и преступление, направленное на уничтожение всего сопротивления. Многие организации созданы только под митинги и речёвки, некоторые с перспективой на последующие выборы (сегодня как никогда шикарный доступ к будущему электорату), третьи чистые проекты местных властей и толстосумов. Все эти три категории паразиты на теле всего освободительного движения. И благодаря им действительно идеологически выдержанные и независимые организации не находят той поддержки у населения, которая нужна для полномасштабной борьбы. Зато наши противники чиновники, олигархи, неофашисты во главе с сегодняшним правительством имеют все преференции. Сейчас нас всячески пытаются успокоить и убедить в том, что бороться по сути-то и не с кем. Но это не так! То, что по нашим улицам не устраиваются марши «Правого сектора», это ещё не значит, что мы должны покорно разойтись по домам. Не забывайте, «Правый сектор» это всего лишь инструмент в руках наших настоящих врагов, это их уродливое порождение, которое они не сумели удержать под контролем. Главный наш враг чиновник и бизнесмен, признающий киевскую власть! Депутат, который забыл, кто его выбирал и зачем! Но самое страшное для нашей борьбы это наша раздробленность!12