украинцев в разы превышали потери русских.
Со временем где-то к концу июня украинцы, утомлённые постоянными набегами стрелковцев и «призраков», прекратили попытки атаковать населённые пункты большими силами и целиком положились на танки и артиллерию. Личный состав ВСУ на поле боя выходить практически перестал. Если раньше на прорыв массово бросали украинских солдат, то теперь удары наносились с помощью САУ и РСЗО33, затем пускались в ход танки, и уже потом выставлялся личный состав для зачистки населённых пунктов. Такая тактика применялась при попытке взять Славянск, из-за чего, не имея огневых средств противодействия, Стрелков в результате вывел гарнизон в Донецк. По той же причине в конце июля отступил из Лисичанска и Мозговой.
Первым начальником штаба Лисичанского батальона был Александр Костин с позывным Август. Он руководил тактической подготовкой бойцов, распределял позиции и блокпосты. 20 июля Костин покинул Лисичанск из-за инфаркта и уехал лечиться в Санкт-Петербург. Вернувшись на Донбасс в августе, он не стал возвращаться в «Призрак» и создал отдельный танковый батальон «Август».
После отбытия Костина функции начальника штаба стал исполнять прибывший 15 июля из Ростова Юрий Шевченко. В прошлом он был офицером связи российской армии, перед войной работал в Таможенной службе в Таганрогском морском порту. 1 июля 2014-го Шевченко уволился в звании подполковника и через две недели прибыл к Мозговому в Лисичанск.
Командир «Призрака» на месте не сидел постоянно курсировал по Лисичанскому району, добывал оружие и материальные ресурсы, координировал действия подразделений батальона, разбросанных по населённым пунктам. Кроме того, Мозговой уделял большое внимание внутренней ситуации в Лисичанске, поддерживал в городе порядок.
Юрий Шевченко
По мнению близких к Мозговому людей, он не был полноценным командиром батальона, так как разрывался между чисто военными и административно-политическими функциями. Мозговому нужен был военный бюрократ, который выстроил бы работающую армейскую структуру. Им и стал Юрий Шевченко. Как человек с большим армейским опытом, он сразу обратил внимание Мозгового на изъяны в организации батальона. Убеждал, что необходима реструктуризация. «Знаешь, как сделать лучше, делай», отвечал Мозговой на критические замечания Шевченко.
Начальник штаба разбил батальон на роты, взводы и отделения, организовал строевую подготовку, начал вести строгий учёт оружия и боеприпасов. Вместе с упорядочиванием военной организации закономерно повысилась эффективность выполнения боевых задач.
Пока «Призрак» находился в Лисичанске, Мозговой действовал в городе точно так же, как и Стрелков в Славянске, беспощадно боролся с преступностью и очистил город от проукраинских элементов среди чиновников. Действующих силовиков кого уговором, кого силой Мозговой переподчинил ополчению. Также он взял под защиту предприятия малого и среднего бизнеса, которые подвергались бандитскому рэкету и страдали от высокой арендной платы (она была снижена).
Алексей Мозговой в Лисичанске
О ситуации в Лисичанске в конце мая Мозговой писал:
Сотрудники милиции, которые действительно на стороне народа, сегодня сорвали шевроны с символикой Украины и стали в строй народного ополчения Луганщины. Вместо шевронов у них теперь георгиевская ленточка. Полное подчинение нашему гарнизону в Лисичанске и совместное патрулирование. На сегодняшний день это единственный, реально перешедший на сторону народа, отдел милиции. Более того, Лисичанск это единственный город, где действительно происходит полное переподчинение власти. Не передел сфер влияния или «перекрышевание» бизнеса, а кардинальная смена власти на народную34.
ОГОРОД
Около пяти часов вечера из Червонопартизанска выехал красный «Волжанин». Автобус направлялся в пригородное село Панченково отвозил в ночную смену тридцать работников шахты «Красный партизан». За рулём сидел Сергей Кузьменко. Ему было 54 года, и семнадцать из них он проработал водителем на местной шахте. Его жизнь была стабильной и размеренной до июня 2014-го, пока на Луганщину не пришли украинские солдаты.
Первые вестники войны появились в конце мая, тогда в районе Червонопартизанска в течение суток кружили два самолёта, а наутро Кузьменко узнал, что они сбросили авиабомбы на лагерь ополченцев недалеко отсюда, под Свердловском. Через месяц после этого сюда начала прибывать военная техника. ВСУ почти вплотную подошли к российской границе и стремились отрезать от неё ополчение, которое критически зависело от поставок из РФ.
Кузьменко был напряжён и вёл автобус медленно. Он знал, что военные уже расположились на окраине Панченково недалеко от шахты. Украинские СМИ уверяли, что стреляют только по «сепарам», но вблизи города никаких частей ополчения не было. Зато неделю назад, 2 июля, украинцы впервые обстреляли Червонопартизанск из артиллерии, один местный житель погиб. Теперь в зоне риска находился любой дом и транспорт в округе.
Ещё больше Сергей Кузьменко опасался нацгадов так здесь называли бойцов Национальной гвардии, которая комплектовалась активистами Евромайдана и нацистскими боевиками. Они уже давно хозяйничали на Донбассе, а тут прошёл слух, что нацгады пришли в Панченково на смену солдатам ВСУ. Армейцев пригоняли на Донбасс насильно, в качестве пушечного мяса, и в первые недели войны они только пьянствовали и воевать не хотели. В отличие от мотивированных добровольцев из «Правого сектора» и Нацгвардии, которые были помешаны на украинской идее, ненавидели «даунбасс» и «лугандонов».