В мыслях всё же повторял строки, вычитанные из письма, хоть и отвергал их - ничему не верит! Не может того быть, чтобы Наталья - кто, кто, а Наталья! - изменяла ему, никаких на то доказательств! И лучше будет даже ни о чём не расспрашивать дома, не говорить о письме - зачем им в редкую минуту, когда встречаются, отравлять настроение.
Ругал теперь автора письма: если настоящий друг, то почему прячется, пусть придёт и в живые глаза скажет - так, мол, и так, твоя жена изменница! И докажет, убедит. Чтобы не было никакого сомнения...
Но вот автобус подкатил, двери распахнулись и закрылись, Павел оказался в тесном человеческом окружении.
Сошёл остановкой раньше, потому что нечем было дышать. Да и хотел погасить возбуждение, чтобы Наталья хоть на первое время ничего не заметила. Он должен быть возбуждён от радости, что жена дома! Но тяжело успокоиться, когда в душе покоя нет. Напрасно уговаривал себя, что ничего страшного не произошло и не произойдёт, что будут жить они с Натальей, как жили до сих пор, а врагов их уничтожит собственная злоба.
Время от времени Павел останавливался и поглядывал на прохожих - казалось, что все какие-то равнодушные, никто даже не повернёт головы, не заглянет ему в глаза. Разумеется, у каждого свои заботы, хлопоты, но таких, как эта, у него, нет ни у кого! Или есть? Город большой...
Почувствовал, как неожиданно тяжело ему стало подниматься вверх, завладела им усталость. Недаром говорят врачи, что больше всего уничтожают тревога и беспокойство. Злорадно засмеялся: да нет, он, Павел, ещё не такой старый, чтобы иметь уничтоженные нервы! Мелкие неприятности - разве на них надо так обращать внимание? Войну же не прошёл, как, например, их главный инженер. Весь в рубцах от ран, но его выдержке позавидуешь. При худших обстоятельствах не даёт воли чувствам.
Отдышался немного возле своего дома, потом перед дверью квартиры. Тихо, осторожно вставил ключ в замочную скважину и удивился: дверь была не заперта, подалась сразу вперёд. Павел услышал, как Наталья сказала кому-то: «Хорошо, котик, как хочешь...» - и положила трубку, потому что, наверное, услышала, что кто-то вошёл.
Павел застыл на месте. Наталья выбежала навстречу:
- Ты, Павлик? - и всплеснула руками: - Что с тобой, почему ты бледный? Плохо тебе, нездоровится? Дорогой...
- Голова почему-то... закружилась.
- Иди, я помогу.
Осторожно подвела его к дивану, посадила, сама преклонилась у его ног. Смотрела в глаза, и он смотрел Наталье в глаза, думая: они каждый раз иные, её глаза, - то голубые, то серые, то какого-то странного, неопределённого цвета. Но он счастлив, что теперь эти глаза смотрят на него с нежностью и любовью. Он счастлив... И провёл ладонью по ее волосам:
- Слышишь меня?
- Да, Павлик, слышу. Только ты молчишь. Хочешь мне что-то сказать? Говори...
Павел выждал минутку и выдохнул:
- Я люблю тебя!
- И я тебя люблю, Павлуша...
- Правда?
- Сомневаешься разве? - и снова пристально посмотрела в глаза, переспросила: - Сомневаешься?
- Разве сомневаюсь?
- Тогда почему ты спрашиваешь?
- Спрашиваю... - смутился Павел. - Видел страшный
сон: будто бы ты меня разлюбила, хочешь развестись.
Засмеялась, заложив за голову руки:
- Разве лучше тебя я найду? Ведь один ты только такой...
- Какой?
- Такой... - И, насторожившись, будто что-то заподозрив, Наталья вздохнула: - Всё-таки что-то творится с тобой... Может, на работе какие-то неприятности?
- Нет, на работе хорошо.
- Что же тогда?
- Скучал по тебе, испугался...
- Что же могло тебя напугать?
- Говорил, плохой сон...
- Странный, разве ты всё ещё спишь? Разве ты не видишь, где сон, а где реальность? Рядом с тобой я, Павлик. Или тебе кажется, что это не я, а какая-то другая женщина?
- Ты, Наталья. Другой не хочу.
- Я тоже... - Вскочила, подошла к зеркалу и посмотрела на себя.
Павел молча следил за Натальей. Думал: для него прихорашивается, своего мужа. Может, действительно любит?
Вернулась Наталья к Павлу, присела на диван и положила голову ему на плечо:
- Я тоже очень соскучилась...
- Не знаю, - вырвалось у него.
С удивлением отшатнулась:
- Не знаешь?
- Прости...
- Что с тобой? Может, ты к кому-то меня приревновал? Павлик!
Не ответил.
- Откровенно говоря, мне это даже нравится, ведь ревнуют только от любви.
Не знал, что говорить жене Павел. С уст само сорвалось:
- А котик?
- Что за котик? - мило засмеялась - Так вот оно что!
- Кто он такой, твой котик?
- Мой котик, это правда... Подруга одна, из ювелирного магазина. Смешная, всегда рыбкой меня называет, так я её назвала в ответ котиком. Приятельница моя.
- И Наталья тут же подошла к телефону, набрала какой-то номер: - Это ты, котик? - продолжила в трубку: - Кто-то прервал нам разговор, котик...
Павел не слышал дальше, что она говорила - так был взволнован. Оглядывался вокруг, будто впервые видел свою комнату. Что здесь творится? Кавардак настоящий! Розы на комоде перевёрнуты, на столе пустые бутылки, разбитый бокал. Быстро к холодильнику - и шампанского нет? Чем же они отметят Наташино возвращение? Вскипел: у Геннадия ключ надо отобрать, потому что это его, только его работа!