«Они не уйдут, пока не найдут меня», подумал он.
Обнаружив его, они под радостное улюлюканье оттолкнули бочки и вытащили его из укрытия.
При свете факелов он увидел пять человек. Узнал Арни Язву и Симона Крутого. Но Гиссура, этого мерзавца, среди них не было.
Позади, в темном туннеле, он заметил священника Арнбьорна.
Господин, прокричал священник со страхом, они обещали пощадить тебя!
Вот и хорошо, сказал он так тихо, что священник вряд ли услышал его.
Заткнись, старик! крикнул Симон Крутой Арнбьорну.
Гиссур обещал сохранить тебе жизнь! не унимался священник. Он сказал, что примирение состоится только после вашей с ним встречи
Вдруг Арнбьорн замолк, догадавшись, что его обманули и что он предал своего хавдинга.
Кто-то из преследователей засмеялся.
Где пергамент? крикнул Симон Крутой.
Куда ты его спрятал? прорычал Арни Язва.
И они думали, что он расскажет?!
Симон Крутой приблизил к нему лицо:
Послушай, ты же знаешь, что мы найдем его. Даже если для этого придется разнести здесь все в пух и прах.
Так продолжалось некоторое время. Наконец они потеряли терпение.
Рубить голову будешь ты! крикнул Симон Крутой Арни Язве.
Воины смотрели на священника.
Ну говори же! завопил Арни Язва.
В этот момент он чувствовал только абсолютное спокойствие. Им овладело сознание того, что жизнь подошла к концу его богатая драматическими событиями жизнь, за которую ему было не стыдно. Жизнь почти такая же, как те, которые он воспевал в своих сагах.
Не смей, твердо сказал он.
Руби! повторил Симон Крутой.
Он не испугался. Он только хотел умереть с честью. Он не хотел уходить из жизни с лицом, изуродованным топором и мечом. Удар в сердце был бы гораздо более почетным.
Не смей, повторил он властно и посмотрел своим убийцам прямо в глаза.
Первым нанес удар Арни Язва. Он попал в сонную артерию. Кровь брызнула из раны. «Есть еще во мне сила и стойкость», подумал он со вспышкой гордости. Опустился на землю. Остальные стали наносить удары без разбору. Из туннеля доносились жалобные стоны священника Арнбьорна. «Лишь бы он сдержал слово и передал пергамент Тордуру Хитроумному», была его последняя мысль.
Вот так, в окружении врагов, купаясь в собственной крови, расстался с жизнью Снорри Стурлусон.
РУНИЧЕСКАЯ НАДПИСЬ
1503 год
Торд высек эти руны далеко от родных краев
Через бурные моря и далекие горные страны
через леса и вершины
несли мы святыню
для охраны которой мы были рождены
ВАТИКАН
Папа Юлий II изумленно посмотрел на недавно назначенного кардинала Джулиано Кастанью.
Пожалуйста, повтори, недоверчиво повторил папа. Где находится папирусный манускрипт?
Святой отец, я знаю, что это кажется совершенно невероятным
Но посланец королевы Изабеллы доставил письмо сегодня утром. Как вы видите по печати отправителя, письмо подлинное.
Папа взял свиток с письмом, печать была сломана. Читая, он качал головой. Закончив чтение, протянул письмо кардиналу:
И речь идет о папирусных оригиналах текстов Священного Писания, которые мы имеем только в переводе на коптский язык?
Кардинал кивнул.
О тех папирусах, которые твой предшественник Секундус пытался найти почти четыре сотни лет тому назад? спросил папа.
Непостижимо.
Но каким образом тексты оказались там?
Эта история, сказал кардинал, столь же непостижима.
Папа посмотрел на звездный потолок Сикстинской капеллы.
Надо что-то делать с этим потолком, пробормотал он, затем перевел взгляд на кардинала и вздохнул. Если об этом станет известно, наступит катастрофа! Для Церкви. Для Ватикана. Для всего мира.
Я могу предложить смелое решение нашей проблемы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ МАНУСКРИПТ
УБИЙСТВО СВЯЩЕННИКА
2007 год
Магнус?
Голос мой совсем слабый и испуганный.
Одежда колышется вокруг, словно бурые водоросли в море в момент отлива. На дне поблескивают монеты, которые бросили туда туристы.
Я еще раз выкрикиваю его имя. Откуда-то доносится крик ворона.
Стою не шевелясь. Вероятно, я пытаюсь оттянуть неизбежный момент, когда придется вытащить его из горячей воды источника и взглянуть в его безжизненные глаза.
Едва ли он упал туда случайно. Купальня не очень глубокая. Магнус легко мог бы подняться.
Кто-то убил его. Кто-то утопил преподобного Магнуса.
Упершись коленом в камень, я хватаю его лодыжки и тяну из воды, слегка пахнущей серой. Он тяжелый. Одежда мокрая. Когда я переворачиваю его на бок, изо рта начинает течь вода. Я пробую найти пульс, но он давно исчез. Лицо покрасневшее, отечное. Глаза широко открытые. Пустые.
О Магнус, шепчу я, что они с тобой сделали?
А может быть, не шепчу, а только думаю. Беру своей рукой его руку. И дрожу. По его бороде стекают капли. Одежда прилипла к грузному телу.
Круглая купальня обрамлена рядом неровных камней. Из щелей между камнями торчат упрямые стебли травы. Над пустынной местностью дует ветерок.