Интересно, что об успехах своего протеже думает Эмерик.
Догадываюсь, что отношение у него неоднозначное. Вероятно, чувствует, что Роджер его изрядно использовал. В конце концов, в далекие 80-е именно к Эмерику вечно прислушивалась миссис Тэтчер. Я вполне уверен в том, что он был ее советником по внутренней политике. И еще, полагаю, Джон Мэйджор. Но в последние примерно десять лет у меня такое впечатление, что его выдавили. Теперь это у Вэгстаффа полкабинета министров на быстром вызове. Отсюда и приглашение к лордам. А когда тори продолжат свой крен вправо и в понедельник выберут себе нового вожака, сомнений никаких, что Вэгстафф сделается влиятельным как никогда.
Прим задумчиво слушала, потягивая вино, но тут вдруг выпрямилась и сказала:
Простите, но как по мне, так это дичь какая-то, мы живем в современной развитой стране в 2022 году, а люди по-прежнему называют друг друга лордами, баронами и дамами и чем там еще и набирают себе этих дутых титулов за сослуженные службы, вообще никак этого не скрывая. В смысле, разве такое происходит где-то еще в мире или исключительно мы такие испорченные и чудны́е?
Кристофер выдал горестную улыбку.
Британия страна исключительная во всех возможных смыслах.
Что, вероятно, сказала Джоанна, и делает ее такой колоритной.
Несомненно, эта реплика задумывалась как беспечная, однако досадила она Прим мощно. Бездеятельность, успокоительный юмор, пожать плечами и согласиться вот приемы, какие ее мать в эти дни применяла, казалось, чтобы вырулить из любого положения. Все это начинало действовать Прим на нервы.
Эндрю, судя по всему, этот разговор тоже надоел.
Может, кино посмотрим? предложил он.
После некоторого обсуждения выбор был сделан. Джоанна попросила чего-нибудь «посовременнее, чем обычно», что, как оказалось, означает «цветной фильм» и желательно не старше шестидесяти лет. Прим наложила вето на «А теперь не смотри» (триллер о скорбящей супружеской чете, которая, находясь в Венеции, сталкивается со смертоносной фигурой, облаченной в красное) на том основании, что ее слишком много раз уже принуждали это смотреть. В итоге сошлись на «Влюбленных женщинах» в версии Кена Расселла . К собственному удивлению, Прим осознала, что фильм ей, в общем, нравится особенно сцена с гомоэротической борьбой нагишом, но она вместе с тем очень устала от длинной рабочей смены и уснула на диване задолго до финала.
Назавтра она проснулась поздно и с удовольствием осознала, что у нее выходной. Спустилась примерно в одиннадцать и обнаружила Кристофера в кухне одного он там пил чай и читал воскресные газеты. Сперва он не заметил ее, поскольку слушал музыку в шумоподавляющих наушниках. А когда осознал, что не один, и снял наушники, Прим удивилась, обнаружив, что Кристофер слушает джаз-фанк 1970-х, подумать только.
Матери дома не было, она вела утреннюю службу, отец наверняка был в церкви с ней, обеспечивая моральную поддержку (вопреки своему атеизму). Прим заварила себе кофе и съела плошку кукурузных хлопьев. После чего Кристофер предложил прогуляться вместе.
Они пересекли унылый лоскут парковки между домом священника и центральной площадью и вскоре двинулись вдоль главной улицы Грайтёрна. Городок никогда не был обаятельным, а за то время, что Прим провела в университете, изменился к худшему. Оба паба, «Колокол» и «Белая лошадь», стояли заколоченные. Лавка мясника Эйбелмена неотъемлемая часть ее семейного мира почти два десятилетия закрылась в этом году, как закрылись и почтовое отделение, и единственный банк на всей главной улице, и некогда процветавшая книжная лавка. Единственное предприятие, возникшее за последние несколько месяцев, доставка пиццы, и обосновалась она там, где прежде была почта, витрины все еще завешены газетами, к фасаду приколочена временная вывеска. Впрочем, примерно в полутора милях отсюда, на окраине города, недавно возник новый торговый центр, а в нем два супермаркета, оптовый магазин домашней утвари, магазин со сниженными ценами и кофейня все принадлежат большим британским сетям. Вот сюда-то жители Грайтёрна стекались каждый день, оставляя свои автомобили на бескрайних парковках этого торгового центра и прочесывая магазины в поисках доступных предметов, считая тем не менее пять фунтов малой ценой за чашку кофе, если это позволяло им бесплатно пользоваться вайфаем и укрываться
в тепле сколь угодно долго. Тем временем главная улица оставалась безлюдной и заброшенной.
Ты посмотри, как все изменилось, сказал Кристофер. Совсем не так было, когда я приезжал в последний раз. Он остановился и сосредоточенно нахмурился, пытаясь вспомнить что-то. А затем продекламировал: «Где вы, луга, цветущий рай? Где игры поселян, весельем оживленных?» Глянул на Прим, очевидно ожидая, что та узнает цитату. Ну же, подбодрил ее он. У тебя английский в универе был, верно? Должна знать, откуда это.