Закроют?
У него попросту нет постояльцев.
А как же большая конференция на этой неделе?
Это гостиницу не спасет.
Мы засучим рукава, чтобы обеспечить людям посильные счета за электричество и газ, а также чтобы обеспечить наше строительство больниц, дорог и широкополосного интернета.
И что же он собирается делать?
Закрыть гостиницу. Произвести полное переоснащение. Открыть помещичий дом-музей. Садоводческий центр, чайные залы. Прокат лодок на пруду, детей катать. Что угодно, лишь бы принесло деньжат.
Во-вторых, я как следует возьмусь за энергетический кризис, возникший из-за путинской войны. Прямо на этой неделе приму меры к тому, чтобы разобраться со счетами за электричество и обеспечить наше будущее энергией.
Как же он в таком случае собирается за все это платить, если у него деньги кончились?
В-третьих, я приму меры к тому, чтобы можно было записываться к врачам и получать необходимые услуги НСЗ. Мы поставим наше здравоохранение на ноги. Добиваясь результатов в экономике, энергетике и НСЗ, мы поставим нашу страну на путь долгосрочного успеха.
Что-то мне подсказывает его светлость подается на гранты. «Английское наследие», «Национальный фонд» Ко всем, кто ему в голову придет.
Не к лицу нам уступать трудностям, встающим перед нами. Какой бы сильной ни была буря, я знаю, что британцы сильнее. Наша страна построена людьми, которые знают свое дело. У нас громадные запасы таланта, энергии и решимости.
По-моему, вилами на воде писано.
Ну еще бы. Но что ж еще ему остается? Если так не выгорит, придется продавать. Потеряет всё.
Потерять Ведэрби-холл? Но семья же им владела не один век.
Я уверена, что вместе мы сможем выдержать бурю, сможем перестроить экономику и сможем стать современной блистательной Британией, какой, я знаю, мы можем быть.
Переваривая это духоподъемное обращение и одновременно содержимое только что услышанного разговора, Кристофер допил пинту и вернул стакан на бар. Кивнул на прощанье двоим посетителям ни тот ни другой не откликнулись, и, когда собрался
покинуть «Свежий латук», Лиз Трасс завершила свою речь:
Такова наша жизненно важная задача обеспечить возможности и процветание всем людям и будущим поколениям. Я решительно настроена добиться результатов. Благодарю вас.
Двое за баром одобрительно закивали и с молчаливым тостом подняли за нее стаканы. Кристофер вышел из паба и поехал к Ведэрби-холлу.
2
КПодъезд к гостинице обступали буки. В конце аллеи располагался полукруглый передний двор, где уже было припарковано немало внедорожников, «тесл» и других дорогих транспортных средств. Следуя указателю, Кристофер проехал на резервную парковку справа от величественного главного здания имения. Забрав чемодан, ноутбук и парадный костюм из багажника, он двинулся прочь от автомобиля, запирая его на ходу, остановился у главного входа и впервые окинул наконец взглядом все величие Ведэрби-холла при солнечном свете самого разгара дня.
Архитектурно он оказался смесью палладианского и местного стилей, построен из прекрасного старого котсволдского камня в начале XVIII века. Фасад безупречно симметричный, плющ и глициния устремлялись к двенадцати арочным окнам первого этажа. Шесть широких ступеней вели к арочному дверному проему с рустованным обрамлением. По центру арки на замковом камне запечатлена была простая надпись день, когда завершилось возведение этого дома: 8 февраля 1724 года. Сланцевую кровлю там и сям акцентировали остроконечные щипцы медово-желтого кирпича с высокими печными трубами, вокруг которых, хрипло вереща и устремляясь к своим гнездам, кувыркались и кружили грачи. Медля у крыльца, Кристофер не мог не заметить, что коринфские колонны по обе стороны от парадного входа в плачевном состоянии, камень весь растрескался, сколот и исчерчен тремя столетиями дождей. Как раз когда Кристофер поворачивал ручку на тяжелой дубовой двери, кусок кладки где-то на фасаде отделился от стены и, приземлившись на дворовых плитах, разлетелся вдребезги.
Кристофер встал в очередь из четырех человек у стойки портье и, дожидаясь, пока его зарегистрируют, принялся разглядывать вестибюль. Казалось, у Ведэрби-холла кризис самоопределения. Вестибюль загромождали безликие предметы псевдостарины всех видов, размеров и эпох. Материал здания, может, и относился к началу XVIII века, однако четыре набора доспехов у стены были куда старше, тогда как набор гигантских шахмат и громоздкие напольные часы (остановившиеся на десяти минутах восьмого) походили на викторианские. Убранство в целом отдавало безысходностью. Плинтусы и карнизы разбухли от влаги. Целые пласты штукатурки отпали и оставили по себе бреши, которые поспешно замазали и выкрасили поверх. Тем не менее было во всем этом некое великолепие. Вопреки всякому здравому смыслу Кристофера всегда впечатляли эти бесстыжие памятники богатству, власти и престижу. И он оказался очень разочарован, когда через десять минут ожидания на регистрации ему сообщили, что его номер не в основном здании, а в современном флигеле в глубине владений.