Не хочешь сидеть с ребенком так и скажи! Зачем убеждать меня, что тебе только в радость общение с дочерью? Брать малышку с собой, а потом бессовестно скидывать ее не пойми на кого. Зачем отправлять меня на работу, прогулку или еще куда, если сам не справляешься и вынужден приглашать посторонних людей?
Я на такое согласие не давала. Никаких, мать вашу, нянь!
Полыхая от праведного гнева и бурлящей в крови ярости, я, словно медведица, на любимого медвежонка которой посмели посягнуть, рванула внутрь заведения, не замечая ничего на своем пути и намереваясь устроить такой разбор полетов, только держись!
Клянусь, мало никому не покажется!
Это же надо было до такого додуматься! Няньку завести!
Чуть не снеся входную дверь с петель, я ворвалась в небольшой прохладный холл с высокими зеркалами. Проскочила мимо испуганной гардеробщицы, не понятно зачем работавшей в такую погоду, и бесцеремонно вломилась в само кафе.
Бедная официантка, попавшаяся мне у входа, сначала улыбнулась:
Добрый день но, словив мой бешенный взгляд преисполненных желания убивать, испуганно отшатнулась в сторону.
Я же, как полоумная пронеслась мимо нее и, наконец, выскочила на террасу.
Сердце гремело настолько громко, что его было слышно на весь сквер перед кафе. В висках шумело. В крови кипело. Тронь взорвусь.
Пока я шла к столику, жестко чеканя шаг и пытаясь убедить себя, что драка это крайне недостойное занятие, девка продолжала неспешно кормить моего ребенка. При этом на ее лице царило такое выражение крайнего умиления, что мне стало даже не по себе.
Воздуха не хватало. Каждый глоток кислорода как огненный еж, со всего маха падающий в легкие.
Я надвигалась на них, еще не зная, что скажу, но прекрасно понимая, что добром все это не кончится. Сдерживаться не стану! Хана всем! И мужу, который посмел так учудить за моей спиной, и горе-няньке, согласившейся сидеть с ребенком без ведома матери.
В ушах так сильно гремело, что я не слышала ничего вокруг, и лишь когда нас разделяло всего с пяток шагов, смогла разобрать, как она с ласковой настойчивостью приговаривала:
Давай, Ариш. Скажи: ма-ма. Ма-ма.
Мама, доверчиво улыбаясь, пролепетала моя дочка.
Ты ж моя девочка, рассмеялась незнакомка и поцеловала Арину в щеку, радость моя любимая.
Со стороны и правда можно было подумать, что это мать с дочерью!
У меня аж волосы на затылке дыбом встали. Какого хрена здесь вообще происходит?!
Что это за женщина?! И где, черт побери, мой муж?!
А ну-ка отошла от моего ребенка! прорычала я, Живо!
Девица вздрогнула и выронила из рук ложку. Та сначала ударилась о край детского стульчика, потом с громким звоном упала на пол.
Пауза. Колючая и жуткая.
Дальше, как в дурацком кино она медленно поднимает на меня взгляд, меняется в лице, делает надсадный вдох.
Королева драмы, мать его.
Вблизи она моложе, чем казалось на первый взгляд. Темные волосы мягкими волнами обрамляли гладкую физиономию с едва заметными отголосками азиатских кровей. Большие широко поставленные миндалевидные глаза, длинные ресницы. Рот не слишком пухлый, но какой-то порочный.
От одной мысли, что она смела прикасаться им к моей малышке, меня так скрутило, что я была готова забыть о хорошем воспитании и впиться когтями в ее лицо.
Я непонятно выразилась? с этими словами взяла обрадовавшуюся моему появлению дочку на руки. Она тут же крепко-крепко обняла меня за шею и, смешно вытянув губки, полезла целоваться.
Убедившись, что с ней все в порядке, что она бодра, здорова и в хорошем настроении, я прижала ее к себе. Щека к щеке, одно сердце на двоих.
Зайка моя ласковая, что за змея свила кольца рядом с тобой?
У незнакомки некрасиво дернулась щека, и на миг проскочил такой недовольный взгляд, как будто она собиралась меня остановить, сделать замечание. Но только на миг, а возможно я была так взвинчена, что мне всего лишь
показалось.
Успокойтесь, пожалуйста, начала было она, мы просто
Я не стала слушать ее «просто». Мне было все равно.
Рот закрыла и ушла. Пока я не вызвала полицию.
Мне плевать как это выглядит со стороны. Плевать, что подумают посторонние, привлеченные моим громким появлением и звоном дурацкой ложки. Плевать, что возможно веду себя неправильно и нападаю на ни в чем не повинного человека.
Вся моя суть, все мое естество ощетинилось ядовитыми иглами, направленными на незнакомку. Впервые в жизни я кого-то люто возненавидела буквально за долю секунды.
Я потом буду разбираться кто это и что делает тут наедине с моей дочерью, сюсюкает с ней, как с родной, сейчас хотелось только одного защитить.
Давайте без истерик, фыркнула она, и в ее-то голосе, в отличие от моего убийственно холодного и полного ледяной ярости, как раз звенели истеричные ноты.
Развернувшись так, чтобы дочь была максимально удалена от нее, я по слогам отчеканила:
Что непонятного во фразе «отошла от моего ребенка?».
Семен
К черту Семена!
С Семеном будет отдельный разговор. Не знаю, что взбрело в его дурную голову, но оставлять нашу дочь вот с этой Просто верх идиотизма.
Мы обедали.
«Мы» неприятно резануло. Даже не просто резануло, а вызвало лютое желание оскалиться и зарычать.