Развернулся и ушел
Глава 34 Мышь
ЯнаМистер и миссис Смит, да? хихикая, села рядом со мной Ангелина, потирая переносицу и чуть жмурясь от яркого света фонаря, бьющего прямо в глаза. На улице уже давно стемнело, и игра на необъятном полигоне, усыпанном препятствиями, стала еще острее и увлекательнее.
И я была бы рада снова бросится в сражение, но тело мелко дрожало, а горло от иррациональной обиды забило прогорклым комом. Нет, я понимала, что «бить посуду» на глазах у всей группы в высшей степени глупо, да и не нужны мне с этим парнем никакие точки соприкосновения. Но, черт возьми!
Эта придурковатая мышца, что сейчас бесновалась и вопила у меня за ребрами, как одержимая, требовала к себе внимания. Жалкого «ну, привет, Золотова». Или хотя бы обещания, что стычка с ним все же состоится. Я выскажу Исхакову за все эго идиотские споры, а он только пусть попробует не оправдаться за каждый камень в его огород.
Но нет.
Тимофей просто ушел.
А я ненавидела себя за все эти потаенные желания. Стыдилась их. И мечтала наживую сама себе сделать лоботомию, чтобы навсегда выкинуть этого парня из головы.
Что? непонимающе покосилась я в сторону Стужевой, а сама руки поглубже в карманы куртки сунула, боясь, что кто-то заметит, как они трясутся.
Да ты с Исхаковым, кивнула в сторону полигона девушка. Какой экшен! Какая экспрессия! Какой накал страстей, боже мой! Не знала бы я, что вы друг друга не перевариваете, так решила, что между вами амуры-тужуры.
Подруга откровенно потешалась над ситуацией. И кто бы ее за это винил? Да только мне было совсем не до смеха, особенно за сказанное в таком контексте, где не знаешь, что больше хочется: смеяться или плакать. Я ведь увязла.
Мозгом понимала, что чувствую неправильно, а поделать ничего не могла. Поэтому и мечтала убежать подальше от собственной погибели. И если бы не один упрямый баран в статусе моего отца, то у меня бы все получилось.
А так сиди, страдай
Лина, ты прости, скривилась я, но я не хочу разговаривать на эту тему.
Неужели? выразительные брови девушки удивленно взметнулись вверх. Это плохо. Я, вообще-то, надеялась в кои-то веки посплетничать.
Я вздохнула потерянно, но ничего не ответила. Лишь отвернулась и уставилась невидящим взглядом на стену, состоящую из нескольких экранов. Там транслировались в реальном времени записи с многочисленных камер видеонаблюдения, коими был утыкан весь игровой полигон. Сейчас там сражалась мужская половина нашей группы, не жалея сил и ярости.
А девочки пока протирали штаны на скамейке. Еще должен был быть третий тур, но я и тогда не планировала принимать в нем участие.
Просто не вывезу.
И да, я могла бы прямо сейчас свалить с этого праздника жизни, но не хотела, чтобы кто-то решил, что я позорно убегаю, поджав хвост. Хрен им всем!
Пока вы неслись с Исхаковым к победе, я на скамейке штрафников разузнала, почему у парня все лицо разукрашено. Он, оказывается, реально был на соревнованиях. Всероссийских. В Сочи. Взял золотую медаль в своем весе.
Ну еще бы, фыркнула я.
Какого-то там непобедимого горячего восточного бойца замесил. Теперь с него и спрос вдвойне, усиленно начнут готовить к международным спаррингам. Это я к чему надо бы, пока Тимка не стал еще таким знаменитым, как Майк Тайсон, у него
автограф взять. Потом буду хвастаться на каком-нибудь ток-шоу, что с ним в одной группе училась.
Ты? фыркнула я и рассмеялась. Хвастаться?
Ладно, согласна, усмехнулась Стужева, я переигрываю. Но сама суть!
Мне плевать на его медальки, поджала я губы и насупилась, кубок мудака он от меня уже получил. Большего пока недостоин.
Суровая ты женщина, Золотова, улыбнулась Ангелина и поиграла бровями, а я проигнорировала ее слова, потому что слишком уж тяжело мне давался этот разговор о парне, который так истрепал мне нервы, сердце и душу.
Еще и Хлебникова сверлила меня сердитым взглядом исподлобья, периодически сжимая руки в кулаки. Ее фигура прямо-таки сочилась яростью оттого, что мы с Исхаковым вырвали победу у своего противника и у нее, в частности. Ну и, конечно же, ни для кого не осталось не замеченным, как я жалась, словно махровая идиотка, к Тимофею, пламенно благодаря его за труды.
Спустя минут пять после этого Ритка едва ли не прямым текстом сказала, что мне хоть плюй в глаза, все божья роса. А я понимала, что она права, и от этого становилось еще гаже. Объяснять, что я не знала, кого именно обнимала в тот момент, было уже бессмысленно.
Многие девочки смотрели на меня с осуждением, окончательно уверовав в то, что я отбила парня у некогда лучшей подруги. Нагло. Подло. Беспардонно.
Сука я, конечная. Вот так.
А когда и третья партия подошла к концу и пришла пора собираться, чтобы ехать домой, почему-то никто не обратил внимания на то, как Хлебникова в очередной раз позволила себе косить под банный лист и едва ли не вешаться на Исхакова.
Она смотрелась со стороны настолько жалко, что даже мне стало не по себе. А ей вот хоть бы хны.
Тимофей же стоял на парковке, подперев задницей капот своего Танка, и о чем-то разговаривал с кем-то из одногруппников, пока Мякиш беззастенчиво отиралась рядом и откровенно намекала на то, чтобы ее подкинули до дома не на такси, а персонально. И вызывающе при этом смотрела на своего бывшего, совсем не тонко намекая на толстые обстоятельства.