Хотя они же мне клялись и божились, что в это логово порока и разврата ни ногой
Как, говоришь, его фамилия?
Исхаков, буркнула я.
О! Я в школе с одним Исхаковым учился. Мерзкий тип.
Наверное, родственники, хмыкнула я.
Мы были лучшими друзьями.
Чего? меня едва ли нервный тик не пробрал.
Я так-то, если что, тоже не подарок, дочь. А ты думаешь, в кого характером уродилась, а? пожал плечами отец, а я закатила глаза.
Все, пап, побереги мою тонкую душевную организацию и давай больше без подробностей, ладно?
Идет. Значит, пробивать не надо парня?
А прибить можешь? вопросительно выгнула я бровь.
Увы
Тогда я сама. Птичка-мозгоклюйка отличается жаждой крови и особой жестокостью.
Бедный Йорик
Мы еще какое-то время смотрели сериал, вяло переговариваясь и решая, когда у отца появится вразумительный выходной,
чтобы съездить к бабуле в Питер. А глубоко за полночь разошлись по своим углам, пожелав друг другу спокойной ночи. Но уснуть сразу у меня так и не вышло.
Я, хоть и пообещала себе этого не делать, все же вновь полезла в сеть. А через секунду буквально зарычала от ярости и злости
Глава 12 Главное не останавливаться
ТимофейПовыпендривался? Полегчало? ржет Летов в раздевалке, пока я сижу неподвижно, полируя невидящим взглядом свои вытянутые ноги. У меня внутри до сих пор словно бы все залито средством для розжига, а оно все никак не может перегореть.
Я на взводе.
Давно ли вообще было так, что девчонка выносила меня с полпинка? Пф-ф-ф, да в принципе же никогда. А тут на какую-то дурость повелся и рванул к Золотовой, как в зад ужаленный. Стоял рядом с ней и перся. Нет, реально! Сраные миллиметры между нами били током, а я только и думал, как бы сделать так, чтобы их сократить и снова смять эти наглые губы.
Так что, нет. Мне не полегчало. Вот если бы я снова изнасиловал рот Золотовой своим языком, то да хоть какое-то успокоение получил бы. А так, только хуже стало.
Не забудь напомнить мне пригласить на выходные парней из Вышки, намеренно перевожу я разговор, но Захар знает меня как облупленного, а потому снова смеется, садится напротив и пинает мою ногу.
Хэй, Исхаков.
Что?
Из меня дурака-то не лепи.
Сдался ты мне.
Я же вижу, что ты на Янку сделал стойку.
Я на каждую более или менее красивую телку ее делаю, и что теперь?
А то.
Это все лишь когнитивный диссонанс. Мой парень, и я указал себе на пах, просто не может сопоставить увиденное с услышанным.
Ах, вот оно что, Михалыч.
Ладно, встаю я и снимаю в одно движения штаны с трусами, прихватывая полотенце и направляясь в душевую.
А я думал, что ты все-таки затащишь ее к себе на вечеринку и научишь, как правильно использовать голосовые связки, слышу позади себя, как бормочет друг, и начинаю улыбаться.
Обожаю этого озабоченного придурка. Просто потому, что я сам озабоченный придурок. Ну а что душой кривить-то. Нам восемнадцать и в нас дури до талого. Молодые. Горячие. И никому ничего не должны, даже собственной совести.
Оглянись вокруг, Захар. Ни один нормальный парень по доброй воле, если только он не самоубийца, не полезет в эту трансформаторную будку на стройных ножках. Бесить Золотову это, конечно, чудесно, но что мне юбок мало? Оторвался, и в утиль. А тут вынос мозга на всю жизнь будет обеспечен. Ты посмотри, что она на стадии аперитива творит. Нет, к черту это горячее
И то верно. Кстати, все хотел спросить: твой же отец после прошлого раза категорически запретил тебе отжигать в семейном гнезде. Если ты ему опять дом разнесешь, он тебя по головке явно не погладит.
Не ссы. Особняк останется стоять неприкосновенным. А вот банный дом можно будет немного пошатать. Да и отец вернется только через неделю. Еще успею все привести в божеский вид.
Потом не говори, что я не предупреждал, но я только улыбнулся и шагнул под горячие капли воды, заставляя себя забыть обо всем и не думать о том, как оголтело билась на тонкой лебединой шейке Золотовой синяя венка, как пылал ее взгляд, когда она шарила глазами по моему телу и сглатывала. Черт! И уж тем более я не должен воскрешать в памяти ее запах. Дерзкий. Вызывающий. Опьяняющий.
За один только этот аромат можно было ее ненавидеть.
Что я и делал
Но я ей соврал. Одного раза мне бы точно не хватило. Я бы портил ее снова и снова, пока бы совершенно не погубил. И себя. И ее. Только поэтому я и держался на расстоянии. И буду делать это дальше.
Остаток дней до субботы убил на усыпление бдительности. Вообще в сторону этой змеи не смотрел. Ходил и не видел. Да, чувствовал загривком, тянул носом воздух, оставляющий шлейф ее духов, скрипел зубами от бешенства, но даже бровью не вел. Чертов айсберг, которому на все плевать это был я.
В выходные чуть попустило, когда услышал краем уха, как Золотова муштрует своих верноподданных, которых я собирался толкнуть к измене. Она строго выговаривала Хлебниковой и Плаксиной, наказывая им, ни в коем случае не появляться на устраиваемой мной вечеринке, дабы не позориться, и не слушать наши с Летовым лживые речи, так как мы хотим просто использовать девчонок в своих целях.
Как фантастически она была права.